Дозвониться до небес

Маша приземлилась, изобразив перекат, шокирующий своей безрассудностью. Поскольку она неправильно выбрала направление и сковырнулась в дренажную канаву.

– Хренааак! – Алкаш вытянул шею, чтобы рассмотреть грязекупания в подробностях.

Мы с Арсением хотели подобраться поближе, но нас не пропустила сплоченная публика. Дожили – дом наш, а в первые зрительские ряды не пускают.

При новой попытке Миша сорвал бурный аплодисмент, проскакав по шиферу семимильными шагами. На последнем он на секунду завис, как Бэтмен в полете, и, издав яростный вопль, ломанулся вниз. В воздухе он перебирал ногами, словно продолжал бег. Приземлился на корточки, выпрямился и довольный ринулся к забору. Публика моментально отскочила назад. Меня едва не уронили. Миша в несколько прыжков достиг препятствия и легко перемахнул его, опираясь на руку.

– Ну ни хрена себе! – одобрительно заорал алкаш.

Не обращая внимания на зрителей, Миша на приличной скорости свернул за угол. Толпа, забыв про вторую участницу покорения крыши, ринулась вслед за ним. Мы с Арсением присоединились к жаждущим впечатлений.

– Охренеть! – завопило сразу несколько голосов.

Миша мелькнул в воздухе у остова старенького оранжевого «Москвича». Взвился в воздух по странной траектории и попытался воткнуться ногами в разбитое переднее окно. Хорошо, что не со стороны водительского кресла. Там руль был.

– Ох, ни хрена ж себе! – Голосов прибавилось.

Не знаю, чего хотел добиться этим маневром Миша, но результат явно превзошел все ожидания. Ноги вошли в салон машины, как таран в ворота осажденной крепости.

«Москвич» не выдержал такого надругательства, прощально скрипнул и отбросил колеса. Которые хранились в багажнике. Вслед за колесами вылетела пустая пластмассовая канистра.

Изумленные зрители опасливо подобрались поближе. Не каждый день увидишь человека в такой замысловатой позе. Мишино лицо в перевернутом виде было устрашающе багровым. Нашарив землю, он принялся перебирать руками в надежде найти надежную опору.

– Тебе помочь, сынок? – Склонилась к страдальцу бабуля с котомкой.

– Да у него обе ноги сломаны, – безапелляционным тоном заверила присутствующих дама с собакой.

– Это ж надо так изогнуться! Ноги там, а он – тут.

Миша попытался подтянуться к крыше машины, чтобы сесть, а не висеть, как ветошь из окошка. Не получилось. Тогда он заерзал, вываливая себя вниз головой в траву.

Мы не заметили, как появилась вторая участница представления. Вопреки всем законам баллистики, в проем окна вперед ногами влетела Маша. Промазала. Мелькнула копытами. И теперь из «Москвича» торчал букет из двух трейсеров-неудачников. Слегка поникших.

– А ни хрена себе так, – заметил алкаш.

Все понимали, что самостоятельно эти двое из окна не вылезут. Но никто не спешил вытягивать их на свободу. Многие фоткали наших злодеев на мобилки. Я бы тоже так поступила, но не люблю я делать как все.

– Дядя! – В поле зрения возник пацан лет восьми, не старше. Белобрысый и загорелый почти до шоколадного цвета. Метины шрамов белели, как нарисованные.

– Отстань, шкетеныш, – прохрипел Миша.

Меня одолевало любопытство – если эти придурки переломали себе конечности, придется ли нам за ними ухаживать? Костыли там всякие покупать, гипс накладывать, кормить с ложечки дустом. Или их обратно заберут? Вот было бы здорово!

Мамаша с младенцем прохаживалась кругами, потрясая ребенком как шейкером. Судя по цвету лица, у младенца началось обострение морской болезни. Лучше от него подальше держаться.

Миша спихнул с себя Машу и самостоятельно вывалился на землю.

– Дяденька!

– Че тебе надо, доставучий мальчик? – стоя на четвереньках, злобно спросил Миша.

– Вы все неправильно делаете, – строго ответил советчик.

– Тебя не спросили.

– А зря, – вдруг оживился алкаш. – У них там, за сараями, полигон. С матрасами. Перилами всякими. Они там такие сальто-мортале крутят. Охренеть!

Миша навострил уши, прислушиваясь к разглагольствованиям алкаша.

– У вас обувь неправильная, – настойчиво продолжал поучать мальчик.

– Да что он в паркуре понимает? – буркнула Маша, цепляясь за машину.

Мальчик пригладил короткостриженые волосы, присмотрелся к дереву пристальным взглядом снайпера. Разогнался по земле, пробежал по стволу. Когда все ахнули, решив, что ребенок сейчас упадет, перевернулся в воздухе и приземлился на обе ноги.

– Охрененно! – Алкаш похлопал в ладоши и громко рыгнул.

Лучше не скажешь. Так и есть – охрененно. Мальчик даже не запыхался. Просто стоял и ждал, когда Миша с Машей пойдут смотреть его полигон.

– Я твоей матери все про тебя скажу! – пригрозила мамаша с укачанным дитем.

Вот сволочь! Пацан делом занят. Тренируется. Такой трюк долго нарабатывать надо.

– Мама знает, – по-взрослому вздохнув, заметил юный специалист по паркуру и увел неудачников за собой, к великой досаде зрителей.

До поздней ночи Миши с Машей не было.

Дома Арсений словно забыл про мобильник и прочие неприятности. Он хотел спать. Я – тоже. Мы прилегли на минутку не раздеваясь и просто вырубились. Даже не услышали возвращения гостей. Проспали до полудня.

Для нас новый день начался с неприятностей.