Драгоценность черного дракона (СИ)

— Всего навсего совет и кое-какую информацию. Мы здесь выполняем задание, а не удовлетворяем собственное любопытство. Вопрос таков — известно ли вам что-либо о месте заточения старого Повелителя? Мортэ Кинъярэ уверен, что его отец жив и находится здесь.

Мужчина замирает на миг — словно в чем-то сомневаясь.

— Возможно… кое-что я мог бы сказать. Если принять во внимания, что я все ещё не слишком сильно вам доверяю…

— Думаю, что мы вам — и того меньше. У нас нет времени на пустые разговоры.

— Этот ярус, как вы понимаете, не последний. Есть ещё три. У нас было достаточно времени исследовать тюрьму, но выйти за её пределы мы не могли никак. Кроме того, если на ярусе ниже находятся камеры тех, кто осужден на мучительную смерть — в том числе и наши, — чужие губы дернулись, но он не улыбнулся, кривясь, — но оттуда можно выйти, если преодолеешь решетки и собственные оковы, то на последние два яруса нам хода не было. Что там — мы не знаем. Охраны никакой, она словно обходит те места стороной. Вход закрыт массивной дверью, которую, похоже, охраняет древнее заклятье. Там заточены те, кто никогда не должен подняться на поверхность. Признаться, я даже не уверен, что там есть кто-то живой, не говоря уже о том, что туда можно пройти. Вот бумаги — в её руки легли плотно спаянные листки — или то было нечто вовсе другое.

— Здесь карта и время обхода охраны. Также те заклятья, которые нам удалось распознать. Но я бы не советовал туда соваться. Сами не выживете…

Так и хотелось спросить — если все это так запредельно тяжело и сложно, что же он бросает двух девушек выполнять задачу своего Повелителя, а сам уходит? Но она уже привыкла молчать.

— Здесь — ещё один сверток алькон бросил на кровать — одежда. Что смогли найти. И немного еды. Вам пригодится. Что ж… надеюсь, ещё свидимся…

Он шагнул в тень — и исчез. Отличная защита у камеры.

Риаррэ медленно обернулась, коснувшись пальцами дрожащего воздуха, чувствуя, как бешено колотится сердце. Ещё один урок — твои проблемы за тебя никто не решит.

Тяжелое молчание нахлынуло волной, придавливая к земле, не давая вздохнуть. Есть моменты, когда ты понимаешь, что отступать — просто некуда. Ты можешь сбежать — но это не будет выходом. Ты можешь орать, ругаться, биться в истерике — но идти вперед, стиснув зубы. До последнего. До самого конца, каким бы он ни был. Потому что отступить — значит, предать себя. И тех, кто остался за твоей спиной.

Что же, наместник Смерти. Пора, наконец, как следует прощупать местные подвалы. Все тайное должно когда-нибудь стать явным.

 ***

Интерлюдия 4. Преданный враг

У тебя не будет друга ближе, чем враг, который стоит во главе атакующей армии.

Из потерянных записей Кинъярэ Амондо

— Мы действительно их оставим? — голос Ше’Тариналя прозвучал, как всегда, близко.

Друг задумчиво смотрел блестящими прозрачными глазами, кутаясь в обрывки крыльев.

— Она же отдала тебе свой портал, второй? Для меня? Кто она тебе?

— Когда-то она должна была стать моей нареченной, — Кейнар ответил без охоты — желания возвращаться к старой истории, в которой слишком большую роль сыграла глупая девчонка, не было. — И да, я, безусловно, заметил, что она отдала свой портал. Гордость её всегда подводила.

Прозрачные глаза налились золотым свечением — словно айтири пытался прощупать его эмоции, но, конечно же, сделать он этого не мог. С теми крохами силы, что ему оставляли, даже дышать было уже подвигом.

— Так мы просто воспользуемся порталом и уйдем? Ты говорил мне, что твой друг предал тебя. Но ты никогда не говорил о том, что твой друг — Повелитель альконов.

— Они не был тогда повелителем, — возразил устало. Впрочем, ты ведь тоже не был со мной откровенен, Ше’Тариналь из рода Золотого Лотоса, не так ли?

— Знаком с моими… родственничками?

— Только косвенно, по моей работе. Сам понимаешь, мы с ними делали одну работу — только по разные стороны. Мы оба квиты, так что не о чем здесь говорить. Оба умолчали о многом, но на то были причины…

— Да, ведь при встрече мы хотели друг друга убить.

— Да, нас остановило лишь то, что это весьма порадовали бы тюремщиков, — слабо усмехнулся алькон, — а что касается моего друга… Тари, он мог бы меня защитить. Мог оставить при себе, пусть в рабском ошейнике, пусть на поводке, но не гнить в тюрьме, откуда нет выхода. Но он не стал рисковать своим шатким положением.

Где-то вдалеке раздался тихий шепот, складывающийся в непонятные слова. Замигали магсветильники. Зачадили факелы.

— Тьма идет…

— Тьма и смерть загубленных душ, — прошептал Кейнар, впиваясь пальцами в пылающие виски.

Как невыносимо ощущать боль скованных душ и не сметь им помочь уйти! Не выполнять свое предназначение.

— Ты сам все сказал. Сам ответил на свой же вопрос, — негромко заметил самый верный враг, — непроизвольно ежась.