Драгоценность черного дракона (СИ)

В отличие от крепко спящих подопечных ему самому отлёживаться было совершенно некогда. Отнести Йера и Яру вниз, в город, где их тут же подхватили гончие, утащив во дворец. Затереть все следы активации Храма, прикрыть его, сияющего сине-фиолетовыми огнями, иллюзией. Успеть вернуться вовремя в столицу, усиленно изображая бешенство от покушения на ЕГО подчиненную. Хотя, впрочем, как раз усилий особо прикладывать и не пришлось. Он и в самом деле был в бешенстве, он хотел посмотреть в лицо той твари, которая это сделала, перед тем, как он её растерзает.

Хотя, учитывая слова Дьергрэ и покушение на жизнь Иландера… их враг был очень близко и сидел очень высоко. Это если забыть о пропавшем практически в полном составе посольстве…

Больше всего в данном случае раздражало бездействие Азгара. Тому как будто стало вовсе наплевать на свою страну и свой народ — чего, ранее, при всех его многочисленных недостатках, однако, замечено не было. Но сейчас… он словно жаждал смерти, при этом отчаянно пытаясь дать понять, что он не желает ему, Первому алькону, зла. Но если не он, то кто? Кто за ним стоит? Кто контролирует ирра одного из самых могущественных иррейнов? Кто настолько сошел с ума, одержимый жаждой власти, что спутался с айтири, нарушив равновесие?

Разговор с бледным, еле дышащим, но определенно не собирающимся больше отправляться к Матери Иландером, прояснил немного, но… зацепки были важны. Они занимали свои места в общей мозаике, все больше приближая его к разгадке.

Для того, чтобы прояснить оставшиеся детали, осталось лишь поговорить с отцом… и принять окончательное решение.

На Аррона Винтейру в компании ослепительно нежной полукровки-айтири он натолкнулся совершенно случайно. Видение оторванной головы одного и истыканного кинжалами тела второй почти подняло настроение, вызвав на губах слабую усмешку. Это, похоже, взбесило неуравновешенную в последнее время гончую ещё сильнее. Да, неприятно терять свое высокое положение при дворе, терпя неудачу за неудачей…

— Вам бы стоило не забывать свое место, раб ирра, — глаза мужчины недобро сверкнули, а его спутница скривила носик, вот только смотрела чересчур внимательно для легкомысленной дурочки.

— Я-то свое знаю. А вот вы, похоже, свое забыли, — отозвался негромко, чуть склонив голову. Дракон в нем хищно облизывался, осматривая будущих жертв и прикидывая, как удобнее будет на них броситься.

Кажется, они почувствовали. Айтири с нажимом коснулась пальчиками локтя спутника, останавливая его, и что-то тихо прощебетала. А потом повернула голову к нему, смотря ясными золотистыми глазами.

— Не держи зла на меня, сын Смерти. Ты видишь во мне врага, но не я твой враг, — на чистейшем Древнем наречии продолжила полукровка, загораживая щенка своей спиной, — во мне нет ненависти к твоему народу и мне глубоко отвратительно то, что сделали мои сородичи.

Вот как. Неожиданно. Интересно. Ловушка или правда? Сейчас, когда его больше не держали никакие узы, все ощущалось особенно четко. Нет, она слишком слаба, чтобы лгать ему, а, значит, это становится особенно любопытным…

— Как тебя звать, дочь Жизни? — спросил лениво, отходя чуть в сторону, к стене.

— Айлари Тень Серебра, шэннэ Амондо.

Тень Серебра… прозвище, но без упоминания Рода.

— Изгнанница?

— Моим предком был Шаелран Ильрасиль, побратим вечного супруга Вашей Госпожи, того, чье имя у нас проклято и предано забвению. Все говорят — он изменник и предатель. Нас, его потомков, изгнали прочь, а половину убили. Но мы помним истину, — нежный голосок вдруг налился ядом ненависти, потяжелел взгляд лучистых глаз, — наш предок был одним из трех, кто не запятнал свою честь, спасая супруга Смерти.

— О чем вы говорите? Айлэ, что за дела у тебя с этим псом?

Раздражающая мошка…

Кажется, женщина поняла, что его терпение на исходе. Она резко развернулась и со всей силы ударила пошатнувшегося от неожиданности мага по губам.

— Ещё одно слово, Аррон, и мы сильно поссоримся. Мне казалось, что ты этого не хочешь…

Невероятно, но гончая тварь замолк. Только вытер кровь с губ рукавом. В чужих глазах тлела не ненависть — усталость пополам с обреченностью и… Он не силен в человеческих чувствах, но, кажется, гончей была дорога его спутница.

— Рассказать ей, чем ты развлекаешься на досуге, маг ирра?

Узкий зрачок расчертил налившиеся синью глаза, удлинились когти на пальцах, мелькнул во рту длинный раздвоенный язык.

— Не нужно… прошу… — задыхается от злости, но действительно просит.

Ни с чем не сравнимое удовольствие, но этого так мало за все мучения его драгоценной души!

— Мы ещё поговоррим… а пока либо молчи, либо убирайся вон, и не смей задавать вопросов!

Не ушел. Отошел чуть в сторону, зло зыркнув из-под прикрытых век. Словно боялся, что Амондо что-то сделает с полукровкой. Хвост стеганул по ноге. Мужчина напрягся, перестраивая зрение и вглядываясь в мешанину линий вокруг. Яркая, золотисто-изумрудная нить тянулась от айтири к человечку, спаивая их в единое целое, но он, кажется, ещё сомневался, хоть и не пытался сопротивляться.