Драгоценность черного дракона (СИ)

— Я верю, что он вернется, но вы слишком уверенно говорите о какой-то мифической привязанности мортэ Кинъярэ ко мне. С чего вы это взяли?

Снова этот странный взгляд. Задумчивый, чуточку насмешливый — словно он знает что-то, чего не знает она.

— Всему свое время, ириссэ, — Йаррэ дернулась. Это прозвище ассоциировалось до сих пор только с одним… альконом, исходило только из его уст, и она совсем забыла, что так вполне могут окрестить её и другие.

Крутая лестница кончилась как-то разом, открывая взору огромное здание, парящее в воздухе высоко над землей. Темно-синие кристаллы ярко светили, прогоняя мглу. Здесь не было ни сырости, ни ощущения, что они настолько высоко над землей, ни облаков. Только отчетливо уловимый теперь аромат лилий и асфодели, да… Она сощурилась, пытаясь вглядеться в высокие башни и переплетение галерей, лестниц и проходов. На душе вдруг стало ясно и светло, словно отец обнял крепко-крепко, как в далеком детстве, и эти объятия казались защитой от бед целого мира.

Она была здесь, но когда? Закричала где-то в далекой синеве птица. Захотелось остановиться, вдыхая легкими этот воздух, впитывая в себя это мгновение, штормовое спокойствие в глазу бури.

— Идем, — вырвал безжалостно из молчаливого любования голос Кейнара.

Все, кроме них, уже были внутри. Здесь, в огромном зале, чей свод терялся где-то в тенях и свете, было пусто и тихо. Неслышно пылало в подсвечниках белое пламя, ярко сияли темные кристаллы в стенах, впитывая разлитую здесь силу. На губы наползла улыбка — так легко вдруг стало на сердце! И она видела — другие тоже улыбались. Бродили счастливые и немного потерянные, касались пальцами стен, прижимались спиной к колоннам, жадно глотая воздух- или разлитую магию?

Тлен, серебро и пепел. Безмолвная песня смерти — но и жизни тоже. Неправильно делить мир на черное и белое, добрых и злых, тьму и свет. Все едино и неделимо. И именно здесь, стоя у алтаря, от которого тянуло теплом, глядя на статую, у ног которой лежали рассыпавшиеся маки, она поняла, что никогда не пожелала бы себе иного пути. Пусть тяжёлого, пусть наполненного испытаниями, болью и слезами. Но разве стала бы она иначе собой? Смогла бы сбросить налипшую шелуху?

Йаррэ преклонила колени перед статуей, смотря в глаза-сапфиры высокого мужчины, чьи драконьи крылья раскинулись полукругом над алтарем.

— Ты же все слышишь? Или вы? Хотя, не все ли равно, как к тебе обращаются? Мы же не называем на «вы» своих родителей, правда? Я верю, что ты не оставишь нас. Что поможешь. Что ты, наверное, даже знаешь, чем все закончится. Пусть он будет жить, прошу. Никакая цена не будет слишком большой за его жизнь!

— Даже твоя собственная? Или, быть может, твоей гончей? Мальчика Сайнара? Ещё не рожденных детей? Не предлагай мне то, чем не владеешь сама и то, чего не сможешь отдать.

Йаррэ дернулась, вскинулась, оглядываясь, и только спустя мгновение поняла, что никто из альконов на голос не отреагировал. Тот звучал лишь для неё.

- Забавное дитя. Думай иногда, что предлагаешь и кому. Что мне может быть нужно, кроме свободы и равновесия? Власть над миром? Месть? Ты мне не сможешь этого дать, а все, что я захочу, я легко возьму сам.

— А?..

Она даже не успела ничего сказать. В голове было гулко-гулко и пусто от осознания происходящего. Это Смерть говорит с ней. Воплощение-брат, но… брат или сестра, разве это важно — если они одно целое? Так странно слышать это, думая, что она раньше могла не верить… Нет… не так. Она верила. Старалась верить, ведь доказательства были повсюду, но до последнего не покидало ощущение какого-то обмана.

- Обмана нет, — шелестнул женский голос. — никакого обмана и быть не может. Вы наши дети. Вы наша боль.

— Не волнуйся о Рэе, Риаррэ. Он не пропадет. Его душу мы храним особо.

— Иди сюда, девочка, иди к алтарю.

Она сделала шаг даже не понимая толком, куда идет и что происходит.

Жар плиты под руками. Жар, идущий изнутри, жар собственной силы, смешанный с обжигающим холодом. В этот момент она не помнила ни об обещании попытаться рассказать Смерти о её супруге, ни о том, что её силы могут быстро закончиться, если она продолжит подпитывать алтарь. Она хотела только одного — чтобы только была возможность помочь им. Тем, кто так и не попросил прямо.

Она услышала, как раздался вдалеке чей-то вскрик. Как рядом с ней встал ещё один алькон. Второй, третий, пятый. Все, кто были в Храме, теперь стояли, вливая свою силу в алтарь.

Сила альконов смешалась, вливаясь потоками в древний камень, проходя через их сердца, разрушая оковы, рассыпаясь серебристой пылью и осела на стенах. Сила вела их, сила пела им, сила желала порой подчинить их, причиняя боль, но ни один не произнес ни слова. Теперь она понимала многое, чего не осознавала раньше. Суть их силы. Сердце их магии и служения. Заблестели лезвия от-ха, которые вызвали другие альконы. Голова чуть кружилась, но это было мелочью, по сравнению с тем, что они делали. Что должны были сделать, сплетая нити божественной магии с силой алтаря и своей собственной.