Драгоценности Парижа [СИ]

— Это фамильные сокровища князей Скаргиных, ведущих род свой от столбового боярина Скарги. Вот грамота, которая подтверждает сказанное мною, их прямым потомком, — он поднял со дна ларца древнюю бумагу, развернул ее перед собой. — Все драгоценности до единой в целости и сохранности. Сударь, вы имеете право требовать от меня что угодно, я навеки ваш раб.

— Ничего нам не надо, — расслабленно улыбнулся Дарган. — Дай Бог, чтобы Россия всегда была великой, непобедимой и богатой.

Вновь обретший сокровища и почву под ногами, собеседник с нескрываемым уважением посмотрел на сидящего перед ним простого солдата, склонил голову на грудь:

— Пусть ваши слова дойдут до Господа, низко кланяюсь вам в ноги.

Когда первое волнение улеглось, за столом вновь возник возбужденный разговор, вернее, не переставая говорил хозяин небольшого домика в глухом городском тупике. Он перетряхивал цепи, перемеривал кольца с перстнями, поясняя, кому принадлежало то или иное украшение. Как только дошел до ожерелья из крупного жемчуга, его супруга не выдержала, надела сокровище на себя:

— Вы знаете, кто носил это ожерелье? — с пафосом провозгласила она. — Оно принадлежало жене великого князя всея Руси Ивана Третьего, константинопольской гречанке Софье Палеолог. Когда Новгород был присоединен к Руси, Софья самолично одарила им прапрабабушку моего супруга за ее красоту и дипломатию.

— Именно так, — подтвердил хозяин. — Посмотрите, между средиземноморскими жемчужинами нанизаны камни — африканские рубины, сапфиры, аметисты, а посередине украшения место занимает алмаз из короны последнего из Палеологов — царя Константина, дяди Софьи. Много раз его хотели огранить в бриллиант, но никто из Скаргиных так и не решился этого сделать. Алмаза хватило бы одного, чтобы выкупить утраченный мною родовой особняк.

— А этот женский перстень принадлежал безродной саамке — жене Петра Великого Екатерине Первой, она подарила его придворной фрейлине Скаргиной уже после смерти мужа, — жена хозяина примерила на средний палец левой руки красивый перстень с крупным изумрудом, с упреком добавила. — Высмотрел наш Петр в саамских ярангах себе невесту, да еще в русские царицы произвел.

— Катька была не саамкой, а финкой, — не согласился с ней супруг.

— Чистая саамка, — топнула ногой женщина. — Самка беспородная, своих закутанных в шкуры самцов, да шведских ландринистых кобелей в чулках с башмаками было мало, так она нашего в ботфортах подхватила.

— Кстати, перстень перекликается с мужским, врученным другому моему предку императрицей Анной Иоанновной, — отмахнувшись от жены, хозяин подцепил из груды большую печатку с темным камнем и вензелями по бокам. — Дело в том, что оба изделия делались одним мастером, придворным ювелиром французского происхождения Франсуа Фабрегоном. Вы не представляете, какую сумму предлагали мне за обе эти вещи. С фамильными сокровищами я имел возможность стать владыкой всего города…

За окнами начало темнеть, разморенные сытным обедом и благодушной обстановкой, Дарган со спутницей не заметили, как на них накатила дрема. Пускаться в дорогу расхотелось, они бы с удовольствием провели ночь под крышей уютного домика. Впрочем, хозяева сами не выпустили бы их, они так обрадовались возвращению драгоценностей, что не знали, как отблагодарить нежданных гостей. Но табун лошадей возле крыльца требовал его накормить и напоить, а трава с водой были лишь за городом, на сочных лугах с прохладной речкой. Дарган встряхнулся, приподнялся со стула.

— Никуда не отпустим, — в один голос воскликнули хозяева. — Сейчас будем ужинать, а потом пойдете отдыхать.

— Нам уезжать пора, да и лошади некормлены, — пояснил казак.

— Мы сделаем все сами.

Мужчина направился было к двери, уже взялся за ручку, и вдруг с дрожью в голосе спросил:

— Прошу простить, до сих пор не в силах взять в толк, — он переступил с ноги на ногу. — Объясните неразумному, почему вы не присвоили драгоценности себе, а вернули их нам? Кроме всего, путь вы проделали немалый.

Дарган покосился на спутницу, пожав плечами, как-то обыденно сообщил:

— Кто ее… Наверное, насмотрелся в парижах, с каким уважением люди относятся друг к другу, как умеют беречь собственное. Хорошо бы и нам перенять их привычки.

Опустившая было голову девушка вскинула ресницы, в глазах ее вспыхнула благодарность. Она порывисто обняла возлюбленного за плечи, гордая за свой правильный выбор.