Дракон 2. Назад в будущее

Как, впрочем, никогда не сталкивался с ящерицами. Ящерицы были шустрые, но шустрые недостаточно, зато они лихо отбрасывали хвосты, и за короткое время Шпунтик стал обладателем целых трех таких хвостов, шевелящихся, живущих самостоятельной жизнью, но потом за ненадобностью бросил хвосты в очередных кустах. Кузнечик оказался невкусным и заторможенным, мышь — дура дурой, да еще и непуганая: у Шпунтика создалось впечатление, что на эту живность тут, в гуще природы, никто толком не охотился.

Потом — запахи. От запахов, их новизны и свежести, у кота закружилась голова. Шпунтик как будто сбросил пяток лет — до того оказалось здорово: такие запахи! Шпунтик был готов бегать, прыгать, купаться, летать среди этих одуряющих запахов всю оставшуюся жизнь. Ну, или пока не позовут есть рыбу пикшу.

Кстати, о рыбе. Судя по всему, с рыбой пикшей здесь, в природе, дело обстояло не лучшим образом. По крайней мере, коту нигде не повезло наткнуться хоть на малейший признак пикши. И это слегка настораживало. Нет, кот пока не испытывал голода, но жизненный опыт приучил его периодически заглядывать в будущее. И дома, в его с хозяином квартире, это получалось без особого труда, потому что там существовал источник еды в форме холодильника. Здесь же Шпунтик холодильника нигде не наблюдал. Он наскоро рассмотрел возможность поймать и сожрать, например, дуру-мышь, и решил приберечь такой вариант на самый безнадежный случай. Во-первых, мышь была живая, во-вторых, она была невареная, в-третьих, мышь не сделала Шпунтику ничего плохого. Пока не сделала.

В смысле питания кот предпочитал уповать на хозяина: уж он-то наверняка знает, где тут местный холодильник.

Хозяин между тем вел себя странно, что в общем для него было не слишком характерно. Пусть и ранее Шпунтик многого из поступков хозяина не понимал — часто они казались ему пустой и бессмысленной суетой, и вообще люди странны по самой природе своей. Но теперь хорошо прирученный хозяин взялся выкидывать такие коленца, которые не смог бы предугадать и кот с куда более развитым воображением, нежели у Шпунтика. Для начала хозяин откуда-то взял противного прокуренного Сумкина. Буквально из воздуха. По разным признакам Шпунтик заключил, что Сумкин явился надолго; по крайней мере, скорого его ухода ожидать не стоило. Далее хозяин переоделся в отвратительные тряпки — от них несло землей, дымом и еще целым букетом запахов, ни один из которых Шпунтику приятен не был. Затем хозяин с этим самым Сумкиным и с хорошей девушкой Никой поперся в место, где было полно домов, воняло отбросами и стоял дым костров. И это после изобильного буйства живой природы! Нет бы в траве поваляться! Вместо этого все они зашли в какой-то двор и за крыли дверь у кота под самым носом. Пришлось лезть на стену!

Ладно, тут Шпунтик был не в претензии — дело нехитрое. Подумаешь, стена! Правда, к стене отчего-то забыли присобачить водосточную трубу, по которой так удобно взбираться, но и это такие, право, мелочи…

Со стены открылся грязный двор с очагом посередине, и рядом с ним Шпунтик нашел нечто, похожее на питание. Питание держал в руках противный Сумкин — подержал, а потом бросил. Кот внимательно изучил брошенное и пришел к выводу, что пока от еды воздержится. В конце концов, про запас всегда оставалась дура-мышь, а сбегать за ней на природу — дело каких-то пяти минут.

А дальше — дальше началось самое интересное. Пришли другие, тоже странные, и, увидев кота, сразу же пали ниц и принялись отбивать поклоны. Впервые Шпунтик почувствовал, что наконец-то оказался там, где надо — то есть в месте, где умеют как следует ценить котов и с удовольствием, не стесняясь, это делают. Шпунтику до того понравилось правильное обращение, что он не удержался продефилировать перед вновь обретенными почитателями самой своей красивой походкой. Кот совершенно перестал сердиться, он простил все гадости черствому хозяину и в наплыве чувств брякнулся ему в ноги, позволив гладить между ушами.

Шпунтик чувствовал: где-то неподалеку находится кошачий рай, а эти, которые пришли и кланяются, — они не иначе как посланники этого рая. Наверное, все коты давно уже там: вот почему их нигде не видно, не слышно и не пахнет, — и ждут только прибытия его, Шпунтика.

Словом, все шло просто отлично, и Шпунтик искренне не понимал, о чем можно бормотать глубокой ночью в темной комнате, когда кот уже практически всем доволен и спит. Он хотел было даже прикрикнуть на болтунов, но нега надвигающегося рая так расслабляла, что Шпунтик счел возможным не обращать внимания на мелкие человеческие глупости.

— …Ты что, старик! Хань — это первая по-настоящему всекитайская династия! — даже не подозревая о кошачьей нирване, которую рушит своим беспардонным голосом, горячо излагал Сумкин.