Дракон

Кажется вот-вот, ещё немного — и ты что-то почувствуешь, ещё чуть-чуть — и оно придёт к тебе. Я тоже ждала. Мне не довелось, хотя мои руки и чувствовали то, что не чувствовали руки других. Я была хорошей лекаркой, но у меня не было Дара. И когда я поняла, что мне не на что надеяться, я вздохнула с облегчением. Люди боятся неизвестного, поэтому ты обречена всю свою жизнь скрывать свой Дар. Повторяю, детка, никому не открывай его. Даже другим лекаркам… — Евфания глубоко вздохнула. — Вот почему я велела не снимать повязку со спины раненого. Человеческой коже нужно время, чтобы зажить, и мы должны выждать… Да, надо быть очень осторожными.

Эши колотила дрожь.

— Тебе страшно, я знаю, — ласково продолжала лекарка. — Сейчас твой Дар управляет тобой, но очень скоро ты сама начнёшь управлять им. Это великая сила. Считают, что она той же природы, что и магия. Я многого не знаю, многое забыла, но главное помню. Я научу тебя. Раньше не знала, можно ли. Теперь вижу — можно. Это у тебя в крови… — Евфания тихонько засмеялась. — Мне бы, старой, догадаться сразу… Вот почему выздоровела ткачиха, умиравшая от грудной болезни… Она была обречена, Эши, но ты хотела, чтобы она выжила.

— Всем сердцем!

— Вот-вот, — кивнула старуха. — И она послушалась тебя… Было ещё много мелочей… Великие Небеса, где были мои глаза? Впрочем, — побормотала она, — даже если бы я поняла раньше, всё равно ничего не изменилось бы… Всему своё время, и оно пришло. Мне нужно многое успеть рассказать тебе.

Рано утром в ткацкую пробралась Кассия. В подол её фартука был завёрнут огромный кусок свежевыпеченного хлеба.

Ноздри Эши затрепетали, и в ту же минуту желудок ответил голодными спазмами.

— Откуда? — только и смогла вымолвить она. Кассия хихикнула:

— Господин надзиратель очень боится брюшной болезни. Хлеб прислал он. Велел Евфании сегодня весь день готовить отвары и поить женщин. Даже нужной травы прислал. Она в келье, целая охапка… Велел ещё кому-нибудь вам на помощь идти. Вот я и вызвалась. Да вы ешьте, ешьте, ведь без ужина вчера легли, я и воды принесла.

Евфания широко улыбнулась и, ловко разломив хлеб на три части, подмигнула Кассии.

Глава 4. Фиджин

Предсказания Евфании сбылись: не сразу, постепенно, но Эши научилась управлять своим Даром. Боль, которую она ненавидела и боялась раньше, неожиданно превратилась из врага в союзника, помогавшего определить, где в человеке затаилась болезнь. Тайные знания, в которые посвящала её лекарка, преподавая науку о смерти и ядах, научили Эши мысленно обращаться к сознанию умирающих, приказывая им вернуться.

Теперь она знала, какая болезнь медленно убивает Евфанию. Эши могла многое. Она не могла только одного: уговорить её лечиться. Старая лекарка угасала на глазах. И наконец наступил тот день, когда она не смогла подняться со своего места.

Заскрипела открываемая решётка.

Эши подняла голову. В проёме двери стоял стражник.

— Там, внизу, кого-то придавило, — хмуро сказал он. — Мне приказано привести лекарку.

— Она больна, — тихо ответила Эши. — Она не сможет пойти.

Евфания слабо пошевелилась.

— Иди одна, детка. Кому-то очень плохо, если за нами прислали ночью.

— Я должен привести лекарку, а ты, старуха, подсовываешь мне неизвестно кого, — раздражённо возразил стражник.

— Протри глаза, — неожиданно резко вмешалась Кассия, — она — ученица Евфании.

…В темноте, которую едва разгонял свет факелов, Эши почти на ощупь продвигалась вслед за двумя стражниками.

Много раз вместе с Евфанией ей приходилось бывать в помещениях, где ночевали работающие в рудниках мужчины. Но сейчас они спустились ниже обычного первого уровня. Крутая каменная лестница вела их в подземные ярусы крепости.

Она старалась не обращать внимания на тяжёлый застоявшийся воздух, запахи больного тела и скверной пищи. Не смотреть на грязных, скорчившихся на полу людей с безнадёжными или озлобленными лицами обречённых, которые провожали их то равнодушными, то полными ненависти взглядами.

Молодые, старые, средних лет и почти ещё мальчики, одни были свободны, другие скованы попарно.

Она невольно остановилась, когда из недр тёмной людской массы поднялся крупный человек и шагнул им навстречу, волоча за собой тяжёлую цепь с чугунным шаром на конце. Его обезображенное шрамами лицо, должно быть, когда-то считалось красивым, а коренастая фигура, несмотря на сильную хромоту, не утратила былой мощи.

Глядя в глаза одному из стражников, он заговорил спокойным, уверенным голосом:

— Люди голодны, Зарам. Чтобы работать, им нужна пища, даже такая, какой вы кормите нас здесь.

— Вы получаете достаточно еды.

— Нет, и ты это знаешь. Если завтра утром люди не получат пищу, они не выдут на работу, — раздельно произнёс пленник.

Эши невольно сжалась, ожидая, что дерзкого немедленно постигнет жестокая кара. Она не раз видела, как невольников наказывали и за меньшее.

— Вас убьют, — бесстрастно сказал стражник. Хромой медленно покачал головой.