Дракон из Трокадеро

Человек в панаме засунул руку в карман и принялся наблюдать за японцами. Усевшись в круг, они с помощью палочек поглощали клейкий рис. Один из них привлек его внимание. Хотя человек в панаме и считал себя физиономистом, он был не в состоянии дать имя этому персонажу в кимоно и гриме, который придавал ему сходство с бешеным псом. Нервы его были натянуты до предела, он вытащил из кармана куртки круглый разноцветный предмет на веревочке, который в его руке тут же стал совершать пируэты. Сзади послышался чей-то визг.

– Пап, хочу это!

Сопливый мальчуган в матросском костюмчике тыкал пальцем в его йо-йо.

– Эй, дяденька, а ну дай его мне!

Человек в панаме попытался найти компромисс:

– На тебе, голубок, пакетик миндаля в сахаре. Я взял из него только два кусочка.

– Нет! Я хочу твою игрушку!

Человек в панаме нахмурился и напустил на себя грозный вид, способный обескуражить даже самого злобного китайского бандита. Юнец ухмыльнулся:

– Какой ты страшный!

– Убирайся! Или я тебе так дам, что будешь помнить меня, даже когда станешь немощным стариком! – прорычал он.

– Пап! – завопил мальчуган. – А дяденька злой!

Отец, бледный, с трудом стоявший на ногах старикашка, проблеял козлиным голосом:

– Жан-Поль, если ты будешь продолжать в том же духе, мы не пойдем аплодировать «Малышам Гийома»! Что же касается вас, сударь, будьте снисходительнее, это всего лишь ребенок.

– К тому же сопливый, вы бы его лучше нос вытирать научили.

Человек в панаме поспешно ушел и, прикрываясь кустом, стал наблюдать за садом. Проглотив свой рис, весь до последнего зернышка, японцы гуськом направились в театр.

Йо-йо ринулось вверх и снова грузно опустилось. Столько усилий и все напрасно! Вечер пропал зря. «Я еще вернусь. И буду возвращаться сколько нужно».

Глава восемнадцатая

Четверг, 2 августа

В три часа ночи Жозеф, страдая от бессонницы, ощупью прошел на кухню. Намазывая полбагета клубничным вареньем, он разглядел на растрескавшейся стене очертания подушки.

Вырванный из сна, в котором он тщетно пытался найти туалет, Виктор отправился по нужде. На обратном пути его нога ударилась о какой-то предмет, тут же отлетевший под кровать. Едва сдержав рвущееся наружу проклятие, он помассировал мизинец на ноге, встал на корточки и вытащил куклу Алисы. Она была совершенно лысая. На поиски ее оторвавшейся шевелюры ушло несколько минут.

– Линяет, – прошептал он, и на него внезапно обрушилось озарение.

На следующее утро, когда на часах пробило десять, взволнованный Жозеф встретил Виктора в лавке зычной фразой:

– Постель Ихиро!

– Перья! Заприте дверь на щеколду и бегом за мной, – приказал Виктор, устремляясь во двор дома 18-бис.

При их появлении оживленный разговор между мадам Примолен и Мишлин Баллю резко оборвался. Консьержка, которую их просьба явно раздосадовала, совершила восхождение на шестой этаж, гордо выпрямив спину.

– Надо же, эта старая карга почти не выходит из своей берлоги, но именно она сообщила мне о случившемся!

– О чем же таком она вам рассказала? – поинтересовался Виктор.

– Вы что, ничего не знаете? Утром какой-то чокнутый совершил покушение на шаха, когда тот выходил из своего дворца на авеню Малакофф. Когда правитель уже сел в свое купе, из собравшейся на тротуаре толпы выскочил какой-то субъект и попытался продырявить его тыкву из револьвера. К счастью, великому визирю с помощью генерала Парана удалось его разоружить. Не буду утверждать, что безутешно оплакивала бы смерть персидского царя, но она бы меня потрясла, особенно после убийства короля Италии. Чего они добиваются, эти анархисты? Чтобы на земле не осталось ни одного правительства?

– В отсутствии шаха гурии танцуют, – сказал Виктор.

– Очень остроумно! Только вот не гурии, а фурии! У вас что, зубов не хватает? Тогда обратитесь к логопеду! Ага, я вижу, вы мне не верите! Спросите у мадам Примолен, ей об этом рассказала мадам Бушарда, узнавшая новость от ломовика из «Маленького мавра», видевшего все своими глазами. Уф, я больше не могу! Первый раз в жизни взламываю дверь, – констатировала мадам Баллю, тяжело опускаясь на циновку мансарды.

– Поскольку у вас есть универсальный ключ, взламывать ничего не придется, – успокоил ее Виктор, – и о незаконном проникновении речи тоже не идет, ведь здесь вы у себя дома.

– Верно. Этот господин Ватанабе, помимо прочего, оказавшийся человеком более корректным, чем я думала вначале, – мой жилец, пусть даже квартира, в конечном счете, принадлежит вам.

Неужели в этой комнате жил один и тот же человек? Ее внешний вид позволял в этом усомниться. По одну сторону разделительной линии, состоявшей из трех циновок, выложенных в ряд, высилась груда коробок, набитых посудой и кухонными принадлежностями, по другую – царила спартанская обстановка в виде ватного матраса с периной, табурета с подсвечником и идеально ровной стопкой книг.