При виде этих охотничьих трофеев Виктор очень скоро ощутил в груди стеснение, быстро переросшее в отвращение, и с облегчением услышал, что Норбер, уладив дела, стал прощаться.
– Чем могу быть полезен, господа? – спросил Бискорне, потирая руки.
– Мы журналисты, решили написать о представителях вашей профессии хвалебную статью. Один из наших корреспондентов – он как раз живет на этой улице – посоветовал обратиться к вам.
– Да? Как его зовут?
– Кажется, Туретт, Робер Туретт. У него весьма характерная прическа – по бокам лба торчат вверх две серебристые пряди. Сам он художник-анималист, пишет птиц и питает истинную страсть к Одюбону.
Бискорне почесал гладко выбритый подбородок.
– Сожалею, но это ни о чем мне не говорит.
– Мой дорогой друг, вы уверены, что не путаете его с Янгом, шотландцем, который говорит с ярко выраженным акцентом? – поспешил предположить Жозеф, обращаясь к Виктору.
– Мужчина в юбке? За всю свою жизнь я их ни разу не видел, ни издали, ни вблизи, – уверенно ответил Бискорне. – Единственная эксцентричная личность, живущая поблизости, – это неказистый на вид тип, который пишет натюрморты, корчит из себя богему, хотя на деле пачкун пачкуном.
– Как его зовут?
– Не знаю. Он часто приходит ко мне, смотрит на перья, на птиц. Пусть себе, я не против, он слишком нищ, чтобы у меня что-нибудь купить. Странно, что вы не располагаете более точными сведениями!
«Если это Даглан, то он настоящий хитрец», – подумал Жозеф.
– А какого он телосложения, этот ваш художник? – поинтересовался Виктор.
– В отличие от меня, пуза у него нет. Тощий как жердь, – заверил его Бискорне, с подозрением поглядывая на гостей, несмотря на всю свою веселость.
– На филина похож?
Ошеломленный Бискорне воздел руки к небу.
– Полагаю, вы шутите.
– Волосы у него с проседью? – гнул свое Виктор.
– А мне почем знать? Сей художник не ходит с непокрытой головой. Да и потом, какая разница, главное – что вы встали на защиту нашей профессии, которую некоторые любители птиц очень хотели бы дискредитировать. Посмотрите мастерскую?
– С удовольствием, – согласился Виктор.
Они прошли в подсобное помещение и направились по коридору в просторный зал, освещенный большим стеклянным окном.
– Здесь мы получаем товар и готовим его, – пустился в объяснения Бискорне. – Сначала его обезжиривают в пахучих ваннах, затем промывают в чистой воде. «Окрашивание в белый» представляет собой вымачивание в горячей воде с добавлением мела, в то время как для «окрашивания в синий» необходимо использовать индиго.
Он показал им красильщика, пропитывавшего маховые перья птиц, перед тем как отправить их на сушку. Другие работники, по большей части женщины, занимались сортировкой перьев в зависимости от их вида и размера.
– Чтобы они обрели былую гибкость и пышность, их держат над паром, на нашем жаргоне это называется «лоскованием». Мастерство заключается в том, чтобы превратить перо домашней птицы во что-то экзотическое, ведь сейчас перед вами немало перьев представителей самых заурядных видов, которым мы даем вычурные названия. Так перо индюка или пеликана превращается в «марабу», гуся – в «лебедя», эму – в «страуса», петуха – в «грифа», а цапли – в «эгретку».
«Несчастные пернатые, служащие вам сырьем, смеются над этим занятным вокабулярием», – подумал Жозеф.
– Наши лучшие труженицы – а в Париже они пользуются репутацией мастериц, способных выдержать конкуренцию со стороны Англии и Германии! – должны прекрасно разбираться в перьях, уметь их распознавать и знать их названия. А еще – находить в общей массе самые красивые и…
– Мы хотели бы поговорить с одной из этих дам, – прервал его излияния Виктор.
Обескураженный Бискорне выделил блондинку, более веселую по сравнению со своими хмурыми соседками-итальянками, и подал ей знак.
– Жаклин, эти господа – репортеры, они собирают материал о нашей профессии.
– Ох! Я же не умею говорить! – запротестовала девушка.
– Не прикидывайтесь скромницей, дитя мое, – велел ей Бискорне.
– Опишите в нескольких словах, чем вы занимаетесь, – поощрил ее Виктор.
Его обаяние подействовало.
– Ну, я насаживаю перья на небольшие латунные стержни, это называется «сажать на ножку», и с помощью ножа для чистовой обработки довожу до кондиции. Порой я их подстригаю, иногда даже завиваю, будто мастерица по изготовлению бумажных цветов. Другие девушки занимаются изготовлением целых искусственных птиц или только крыльев, служащих для украшения дамских шляп.
Жозеф чихнул, закрыв руками лицо.
– А этот пух, который летает повсюду, разве он не вреден для легких? – спросил Виктор.
Жаклин бросила быстрый взгляд на патрона, который в знак согласия прикрыл глаза.