Дракон из Трокадеро

– Врожденные наклонности побуждают меня не столько к стрельбе из лука, сколько к пешим прогулкам, – заметил Жозеф, устремляясь к двери. – Крайне признателен за ваше неоценимое сотрудничество, господин Кермарек.

– С вами, молодой человек, я готов к тесному сотрудничеству по первому вашему желанию!

Оставшись один, Максанс де Кермарек вздохнул и погладил спинку стула, на котором до этого сидел Жозеф.

Фредерик Даглан миновал бульвар Бурдон, проехал вдоль русла канала Сен-Мартен, впадавшего в Сену, и свернул налево – на улицу Серизе. Ему не хотелось появляться в этом столичном квартале, который напоминал ему об идиллии с Жозеттой Фату, хотя до улицы Буле отсюда было больше километра. «Чердак Верцингеторикса» занимал целый квартал. Это название, высеченное на плоском ключе, дубликате украденного Фредериком у Янга, относилось к вещевому складу, который он без труда нашел в адресной книге. Накануне вечером Даглан по пневматической почте заказал наемный экипаж и незадолго до этого вступил во владение им у винного рынка¹.[124]Он потянул за вожжи, остановил лошадку, животное безропотное и покорное, и в награду подвесил ей сумку с овсом, в который кляча тут же опустила голову. Даглан спрыгнул на тротуар и заметил мальца, который грыз яблоко и краем глаза поглядывал на него. Фредерик знаком подозвал его к себе.

– Как насчет того, чтобы заработать пять франков? – спросил он, демонстрируя внутренности бумажника.

Пацан вытаращил глаза – он еще ни разу в жизни не видел пятифранковых монет – и, не говоря ни слова, тут же согласился.

– Дело нехитрое, ты покараулишь мой экипаж, а я, тем временем, схожу в этот дом за своими вещами.

Прямой как оловянный солдатик, мальчишка схватил поводья и кивнул головой, на этот раз с энтузиазмом, силясь подсчитать, сколько на такие деньжищи можно будет купить пирожных с кокосовым орехом, которые были его любимым лакомством.

Фредерик Даглан решительно вошел в вестибюль, в глубине которого за столом, заваленным бумагами, на табурете скрючилась миниатюрная старушка.

– Здравствуйте, мадам, я пришел забрать свои вещи, переданные вам на хранение, – заявил он, протягивая ключ.

– Фамилия? – хриплым голосом спросила она.

Он пошел ва-банк.

– Янг.

Старуха полистала толстую книгу, водя пальцем по колонке с подписями.

– Как пишется ваша фамилия?

– Я, н, г.

– Нет тут таких.

– Арчибальд, – добавил Даглан, подумав несколько секунд.

Палец вновь заскользил по разграфленной странице и остановился на подписи.

– Арчибальд Дункан Кэмерон? Правильно?

– Совершенно верно.

– По действующему тарифу вы должны нам десять франков пятьдесят сантимов.

Фредерик положил на стол несколько монет, которые исчезли с невероятной скоростью, заставив его усомниться в том, что они когда-то у него были.

– Квитанцию, пожалуйста.

– Сию минуту, как только вы вернете мне ключ.

Даглан направился по одному из коридоров, веером расходившихся из вестибюля.

– Да нет, не туда, в тех залах хранятся шкафы и буфеты. Вам надо сюда, – проскрипела старуха, указывая в прямо противоположную сторону.

Фредерик двинулся по коридору, слабо освещенному газовыми рожками, стены которого состояли из пронумерованных ячеек. Он сверился с цифрами на ключе: 46. Соответствующая замочная скважина располагалась в аккурат перед ним.

Испытывая в душе волнение золотоискателя, который вот-вот найдет самородок, Даглан открыл ячейку. Все пространство занимали собой десять мешков из джутовой ткани. Он схватил один из них, удивившись, насколько легким тот оказался, и развязал стягивавшую его веревку. На лице его отразилось разочарование, тут же уступившее место выражению ликования. Несмотря на количество, все мешки можно было унести за один раз, зажав по пять в каждой руке, наподобие того как хватают за ботву овощи. Сила в руках еще оставалась, а до экипажа было рукой подать.

Фредерик завернул к насесту сторожихи, поставил ношу на пол, вернул ключ и взял квитанцию. Затем произнес: «До свидания, мадам», услышал в ответ недовольное ворчание и вернулся к экипажу, охраняемому все тем же пацаном, буквально повиснувшим на уздечке.

Зажав в руке пятифранковую монету, словно от нее зависела его жизнь, мальчишка убежал, даже не поблагодарив.

Даглан сложил мешки в экипаж, убрал сумку с овсом, крикнул: «Но, кокотка!» – и покатил к площади Бастилии. По дороге отвесил поклон духу Свободы, миновал Июльскую колонну, проехал по бульвару Бомарше, достиг площади Республики и взял курс на Северный вокзал. План его был предельно прост: оставить груз в камере хранения, вернуть экипаж хозяину с винного рынка, затем втихомолку забрать из «Отеля Трокадеро» штаны и бумажники.

Если Фредерик о чем-то и сожалел, то только о том, что ему приходится нещадно гнать першерона, который, учитывая почтенный возраст, вполне заслуживал отрадной пенсии на лоне природы. Но закончить жизнь, не заботясь о завтрашнем дне, что для человека, что для животного было роскошью – ее могли позволить себе либо те, кто родился с серебряной ложкой во рту, либо те, кого Провидение наделило талантом и предоставило шанс набить доверху приличную кубышку.