Дракон мятежной королевы

Комментарии принца повеселили. Киару вдруг посетила забавная мысль, что хоть технически она и давала им трое суток на присягу, но все еще может казнить каждого за то унизительное послание с предложением сдаться.

Рядом с троном стояли Хранители, каждый из них склонил голову в знак уважения. Прошедший вслед за ней Амоа встал рядом с ними и сейчас был единственным, кто не кланялся ей.

Все же не стоит позволять ему слишком многое. Во-первых, это подает дурной пример. Во-вторых, вчера Кая не позволила ему разрушить замок, но что будет, если нианец снова что-нибудь выкинет? Вдруг она не успеет вмешаться? Нет, с ним определенно стоит поговорить. Снова обездвижить, если потребуется, и поговорить, раз по-другому он не хочет.

Неслышно переведя дух, Кая снова повернулась к пришедшим присягнуть ей главам фамилий. Что ж, скоро настанет пора приводить в исполнение второй пункт ее плана.

Каждый из присутствовавших в зале подошел к королеве лично, произнес клятву за себя и свой род. Тут были и те, кто нападал на нее тогда, в бальном зале, и те, кого Кая никогда в жизни не видела.

Сердце дрогнуло лишь раз, когда на колени перед ней опустился молодой человек. Темные чуть вьющиеся волосы, смешные оттопыренные уши, ничуть не портившие его вид, а напротив, придававшие какой-то трогательности. Герцог Филип. Он забормотал слова присяги, смотря куда-то на ее туфли. А ведь когда-то это был ее единственный друг, всегда защищавший от нападок Стивена.

– Твой поклонничек? – принц был в своем репертуаре. – Никогда не понимал, чего ты с ним водилась. Он же никакой. Я был гораздо лучше. Да и сейчас ничего такой.

В правом ухе раздался смешок, и Кая с трудом сдержалась, чтобы не ответить слишком резко. Зачем она водилась с единственным человеком, который хотел с ней дружить? Который не боялся нападок принца и был готов открыто встать на ее сторону. Только сейчас Филип не помнит их дружбу. А все из-за глупого ритуала, который она пыталась испробовать на нем.

Когда последний из присутствующих произнес слова клятвы, Кая поднялась:

– В Диагоне немало добрых традиций. И я хотела бы ввести еще одну. Пусть каждый из вас при выходе из зала напишет несколько слов в памятной книге.

Аристократы непонимающе переглядывались, кое-кто в недоумении перебросился с соседями парой слов.

Кая махнула рукой, и слуги внесли в зал столик, книгу для записей с пустыми листами и писчие принадлежности.

– Зачем тебе это? — Если уж даже вечно веселый после смерти Стивен недоумевал, что уж говорить про остальных.

Мужчины и женщины по очереди тянулись к поставленному перед ней столу и брались за перо.

– Собралась сличать почерк? – хмыкнул принц. – Я тут слышал, тебе письмо с угрозами приходило, пока меня не было. Не знал, что такие чары бывают. Хотя в общем-то я ни про какие чары не знал.

Кая лишь ухмыльнулась про себя. После вчерашнего представления никто не удивится, что она овладела еще какими-то чарами или и вовсе изобрела новые. Вот только правда заключалась в том, что ей не требовалось сличать почерк. Наверняка в послании он был изменен. Главным было заставить всех думать, что она это может.

И тогда автор послания сам себя выдаст. Если он здесь, конечно.

Однако в тот момент, когда герцог Филип взял перо в правую руку, она сама себе не поверила. Киара не думала, что ей будет больно от того, что план сработал.

Это не мог быть он. Она ведь сразу узнала бы его почерк, разве нет?

Но Филип действительно вывел пару неровных строк, а затем, пробормотав какую-то формальную фразу, пошел прочь. Если бы она не знала его всю жизнь, даже не заподозрила бы подвоха. Но она знала, и знала, что Филип – левша.

Коронацию назначили через три недели. Это должен был быть большой праздник. Киара в честь этого несколько раз прошлась по городу, раздавая еду и одежду – часть излишков, которые появились в замке, в том числе и в связи с тем, что слуг и жителей стало гораздо меньше.

Слухи о том, как королева одним мановением руки восстановила горящие поля, расползлись не только по Заиру, но и по всей стране. Ее встречали и провожали радостными криками, здравицами. Называли Матерью.

Но Киара себя не обманывала. Любовь, которая пришла так быстро и просто, так же быстро и просто могла уйти, стоило всем столкнуться с первыми трудностями.

А ее тем временем начали мучить кошмары. Странные сны, в которых Кая лежала, заточенная под тоннами темномагической жижи. Той самой, что сейчас была на родителях и сестре. Той самой, от которой погиб принц и все, кто остался с ним в зале.

Ей снились желтые глаза. Вой, похожий на волчий.

После таких снов Киара просыпалась, ходила умываться и потом долго пыталась уснуть под вечную, не затихавшую болтовню принца.