Дракон проснулся (СИ)

На лице лорда мелькнуло удивление, а потом рот скривился от боли, он завалился набок, ударившись о стул и падая, увлёк его за собой. На шум сбежались слуги, но лорд, приподнявшись на локте, держась за впалую грудь и кашляя, оставляя на полу капли тёмной крови, похожей на вишнёвое желе, махнул рукой, и вскоре мы снова остались одни.

— Взгляните на другую картину, господин, — задыхаясь и сипя, проговорил он.

И всё же мне хотелось ударить его вновь. Кем бы ни была для меня Геранта, чтобы ни сделала, это счёты только между мной и ею. Никто больше не встанет между нами!

— Там, за холстом, — Лаветт встал на колени и, опираясь на стол, поднялся на ноги.

Я обернулся туда, куда он показывал. Молчаливые слуги уже внесли второй портрет, чуть меньший по размеру, чем первый. Я быстро подошёл к нему и сдёрнул ткань, закрывавшую полотно.

Изображённая на нём дева была очень похожа на Геранту, такая же дерзкая, броская, такая же нездешняя с чуть раскосыми очами, жадными, холодными звёздами, которым хочется поклоняться, и в которые хочется смотреть, пока не потеряешь себя, а в ответ получишь лишь равнодушное: «Быть может».

И всё же другая. Цвет волос, более тёмный, чем принято у местных красавиц, но светлее, чем носили восточные дамы, мягкость черт, белая кожа, чуть загорелая на солнце — всё выдавало в ней примесь местной крови. Это была не Геранта, но если бы я встретил изображённую на портрете в толпе, то не прошёл бы мимо и захотел узнать её имя. Услышать голос, получить лёгкое пожатие руки.

— Кто она? — спросил я через плечо.

Меня не волновало состояние хозяина, я хотел получить немедленный ответ.

— Ниара Морихен, принцесса крови, правнучка Геранты.

Я смотрел и смотрел на неё, будто сейчас дева с портрета могла ожить и опровергнуть слова лорда. Но вместо неё заговорила другая, неслышно вошедшая и осмелившаяся подойти ко мне на расстоянии вытянутой руки:

— Это она, господин. Мы не хотели вас огорчать, но вам лучше знать правду от нас.

— От вас, леди Оливия?

Я обернулся с весьма грозным видом, за которым обычно скрывал желание сорваться на том несчастном, что встал у меня на пути. Но времена, когда Драконы правили миром и могли пожирать каждого, кто посмел сказать что-то нелестное о предмете им дорогом, давно канули в прошлое.

— А хоть и бы от меня, господин! Я счастлива, что вижу вас прямо перед собой, что вы проснулись от долгого сна и теперь полны желания отомстить, — она говорила так, словно была мне ровней. Или стояла на маленькую ступень ниже. — И мы поможем вам!

— Пожалуйста! Мне нужен экипаж, чтобы доехать до столицы, — прервал я заверения в преданности, к которым присоединился и её дядя, делавший вид, что между нами ничего не произошло. — Буду признателен, леди.

Я сделал лёгкий поклон и приготовился слушать возражения, почему мне не стоит ехать в столицу сейчас. Понятно, что эти двое не собирались выпускать меня, желая запутать в тщательно выстроенной лжи. Я потерплю, но недолго.

— После обеда, господин, экипаж будет подан. Разрешите нам с дочерью сопровождать вас?

— Мы поможем в столице. У нас свой дом, — Оливия не была похожа на тех дам, которых я знавал раньше. И на Геранту тоже не походила, та бы никогда не стала услуживать чужому мужчине.

— Вам-то что за резон? — спросил я её прямо, игнорируя все попытки лорда взять разговор в свои руки.

Оливия зарумянилась, но взгляда не отвела, хотя не спешила ответом. Мне очень хотелось обернуться и посмотреть на оба портрета: Геранты и той, другой. Вдруг они изменились или вовсе исчезли?

Что бы ни говорили лорд и молодая леди, я не верил им ни на йоту.

— Мы члены Ордена Огня. Мы ждали вашего возвращения и рады будем, если и в остальном пророчество сбудется, — спокойно ответил лорд. — А леди Оливия особенно!

4

За обедом всё было чинно и скучно. Лорд Лаветт избегал прямых разговоров о каком-то там пророчестве, а Оливия вела себя безупречно, как и должно хозяйке дома.

Когда моё терпение закончилось, а это случилось на третьем блюде, я спросил:

— Что за пророчество, лорд? Мне не терпится узнать, раз уж я его главный герой.

— Мы понимаем ваше нетерпением, господин, простите, что испытываем его, но здесь не место вести подобные разговоры. В дороге у нас будет достаточно времени и на это.

Лорд Лаветт налегал на красное вино, подогретое с пряными травами и фруктами, отчего его лицо раскраснелось, язык расшевелился, но кашлять он почти перестал. Запахи скорой смерти и отпечаток фатума на его лице смазались до еле ощутимых и видимых, за это я был готов простить ему некую развязность и панибратство.

— Когда же мы отправимся? — спросил я снова.

— Через час-полтора, — Оливия почти не притрагивалась к еде и питью, но выглядела чересчур оживлённой. Наверняка молодой леди не терпелось покинуть провинцию, чтобы насладиться весенним ветром столицы.

Я вознаградил леди самой тёплой улыбкой, на которую был способен, а я вообще на них мало способен, поэтому не мог не съязвить сразу после:

— Может, тогда, раз есть время, вы расскажите о своих картинах?