Дракон проснулся (СИ)

— Мы задержимся здесь на пару дней, а потом я отвезу Оливию как и обещал.

— Она не захочет, чтобы я ехала, верно? Эта дорога принадлежит лишь вам, — Ниара покосилась на разносчика, добродушного пузатого малого, немного неуклюжего из-за своего высокого роста. Он вытирал соседний столик, но так, чтобы не услышать нашего разговора.

И поминутно краснел, как юноша, когда Ниара обращала на него свой взор. Багровел и кланялся. Тут уже смущалась Ниара.

Мне нравилось наблюдать за этими двумя, я мог смотреть на черноволосую ведьмицу бесконечно долго и подмечать её несовершенства, несхожесть с Герантой, в чём находил упоение, сравнимое с бокалом хорошего вина после плотного ужина.

И всё же объясниться нам необходимо. Именно здесь, где никто не потревожит, где стены моего дома не будут давить на Ниару, заслоняя её от собственных желаний. Я больше не хотел применять силу, но не мог отказаться от той, кого подарила мне судьба.

— Такова моя натура, Ниара, я не стану ручным. Не знаю, как всё сложиться, но если сейчас ты скажешь, что хочешь уйти, я завтра же отвезу тебя домой. Можешь рассказать там, что Двуликий перенёс тебя на край света и подарил драгоценный камень. Мать-настоятельница жадна до сокровищ, она примет тебя с распростёртыми объятиями.

Я замолчал. Ниара сидела, опустив глаза, уставившись в полупустую чашку, и не делала попыток заговорить. Я не торопил, для таких дел, как обнажение истинных желаний, женщинам требуется много больше времени, чем нам, мужчинам.

— А если я не захочу возвращаться? Что меня ждёт?

И посмотрела. В меня заглянула Тьма: приоткрыв дверцу, уставилась сотнями пар любопытных глаз, не делая попыток атаковать, а только изучая. Я позволил Тьме проникнуть дальше, за порог, показал то, что никому ещё не открывал, да что там, куда сам не заглядывал с момента пробуждения. Ниара увидела последние события так же ясно, как помнил их я.

Ей было больно, моя сила ранила её нежный Дар, но настоящие ведьмы не отступают. Ниара хотела увидеть всё своими глазами, без оправданий и объяснений заинтересованного лица. И поняла, что такое нельзя подделать.

— Возможно, это мне стоит тебя опасаться, а не наоборот, — усмехнулся я после того, как Ниара вынырнула на поверхность. Всё так же по-летнему засветило солнце, мир наполнился звуками свежей сдобы, смешанный с другими запахами, не самыми приятными, но естественными для глухого провинциального городка, лишенного технических новинок.

— Ты не ответил, — Ниара была тиха и задумчива.

— Когда ты смотришь так пристально, я теряю слова.

Надо же, не думал, что буду так нервничать, словно воспитанная в домашней обстановке барышня перед потенциальным женихом! Всего-то и надо произнести слова три-четыре!

— Выходи за меня!

Наконец, слова вылетели в вечность и обрели жизнь. Теперь даже если Ниара ответит отказом, я всё равно увезу её. Но чуть позже.

— А если я отвечу «нет»? Ты отпустишь меня?

— Знаешь, был у меня в прошлом один недруг. При короле состоял в министрах, так он также любил задавать вопросы, на которые сам мог бы ответить. Отпущу, Ниара, но не оставлю. Применю все силы, а их теперь у меня немало, чтобы снова заполучить тебя. Пока ты не согласишься остаться со мной, или пока я не засну навечно.

Она хотела было съязвить, это стало заметно по изгибу губ, по весёлым искоркам, вспыхнувшим в глазах, но вгляделась в моё лицо и промолчала.

— Покажешь мне свой дом? — она встала и протянула мне руку, совсем не по-женски твёрдо, со свойственной ей резкостью движений.

— Ты не ответила на вопрос.

Ниара зарделась и бросила быстрый взгляд на проём, ведущий внутрь кондитерской, где скрылся разносчик Том, деликатно оставив нас наедине. Прохожих было немного, и все они избегали смотреть нас, изредка кто отвешивал поклон или приподнимал шляпу в знак особого распоряжения. Скоро я расскажу Ниаре историю происхождения Предгорья, и она увидит, каково истинное могущество Драконьей силы, но всё это будет потом.

Когда все главные слова обретут плоть и кровь.

— Я согласна. Конечно, согласна.

— Почему?

Я встал и аккуратно взял её за руку. День выдался жарким, Ниара не должна долго находиться в жаре, наряд послушницы храма Двуликого всегда был крайне закрытым и плотным, чтобы не мёрзнуть холодных камерах. Камни любят прохладу, золото блестит в холоде ярче.

На солнце тоже, но там его блеск недолог, слишком много рук протянуто к сокровищу, а если его разделить, оно истает, поэтому Драконы всегда хранили богатства от чужих рук и глаз. И я стану хранить Ниару, если она признается, что я ей небезразличен. Что она не хватается за меня, как утопающий за соломинку.

— Боишься остаться одна?

Ниара на этот раз побледнела, в глазах, вполне человеческих, по-женски прекрасных, ради которых я почти отказался от мести, блеснули слёзы, и она бросилась прочь, не разбирая дороги. Нагнал я её быстро, в платье послушницы бегать неудобно, наверное, мне показалось, но она ждала, что я извинюсь.