Дракон-убийца

– О, да, тут комар носу не подточит, все безупречно. Даже если предположить, что какие-то детали нам неизвестны, Марш ничего бы не выиграл, спекулируя на состоянии Бенедикта. Да и потом, им распоряжается вовсе не Марш, а адвокатская фирма «Браун, Браун, Каттаван-Браун и Лоринг».

– А что насчет женщин?

– В каком плане?

– Ну… может, они были соперниками?

– Ничего похожего. Насколько мы выяснили, Марш ни разу не позволил себе даже легкого флирта ни с одной из «звездочек» Джонни.

– А его бывшие супруги?

Инспектор Квин покачал головой.

– Тут тоже никакого криминала. Марш познакомился со всеми тремя через Джонни. И контактировал с ними только как его адвокат. К тому же он предпочитает другой тип женщин. Ему по душе хрупкие и нежные создания.

Эллери ухмыльнулся.

– Однажды Эл показывал фотографии матери. Она как раз была хрупкой и нежной.

Отец нахмурился.

– А ну, сгинь с моих глаз, дай спокойно поработать! – У инспектора был старомодный взгляд на жизнь, и шутки о нездоровой связи матери и сына его не радовали. Эллери направился к выходу, но старик остановил его вопросом: – Ты куда теперь?

– Мне у Эла кое о чем спросить надо. Потом расскажу, отец.

Мисс Смит заявила, что мистер Марш занят с клиенткой и мешать ему ни в коем случае нельзя. Кроме того, о встрече с мистером Маршем следует договариваться предварительно. Она, конечно, понимает, что речь идет об уголовном деле, но на уступки пойти не может. Тон и манеры мисс Смит, очевидно, должны были показать Эллери, что, памятуя о недавних событиях в усадьбе Бенедикта, другая на ее месте просто бросила бы ему в лицо слово «свинья», но она, будучи продуктом викторианской эпохи, может произносить такие выражения лишь мысленно, хотя в глазах они и читаются.

Эллери всегда вел себя в присутствии дам по-джентльменски. Поэтому, не вступая ни в какие пререкания, написал на клочке бумаги несколько строк и очень вежливо осведомился у мисс Смит, не сумеет ли она передать записку мистеру Маршу, несмотря на его безумную занятость.

– Не сумею, – ответила та.

– Вы меня удивляете, мисс Смит. Вполне вероятно, что вам не хочется этого делать или у вас нет такого права, но согласиться с тем, что вы не сумеете, я никак не могу. Двигаетесь вы нормально, никаких дефектов у вас нет. Трудно поверить, что вы не в состоянии совершить подобное действие.

– Ловко вы повернули! Наверное, кажетесь себе очень умным… А сами – обычный насмешник.

– Решительно протестую! Ведь должен кто-то бороться за чистоту речи?

– В таком случае вы наверняка наслаждаетесь, слушая, как по радио и телевидению засоряют английский язык.

– Великолепно, мисс Смит! У вас есть чувство юмора. Так как мы поступим с запиской Элу Маршу?

Но тут в приемной появился сам адвокат. Он взглянул на мисс Смит с удивлением.

– Мисс Смит сама не своя. В чем дело, Эллери? Твое обаяние подействовало, или случилось что-нибудь?

– Ни то и ни другое. Я просто хотел поговорить с тобой о Бенедикте. Это займет всего минуту.

– У меня и ее нет, к сожалению. На очереди некий старый господин, убежденный в том, что заставлять ждать человека его возраста – просто преступление. Ему девяносто. А что, если ты заскочишь ко мне домой? Около семи, хорошо? Как раз на ужин, если у тебя нет других планов. Мой повар Луи служил раньше в «Ле Павийоне». Адрес тебе мисс Смит подскажет.

Марш занимал последние два этажа в доме на Саттон-Плейс. Эллери смотрел сверху на мрачный город – зима в нем еще чувствовалась – и наслаждался уютом роскошного жилья. Сначала слуга по имени Эстебан провел его в огромную гостиную, выдержанную в средневековом духе, с массивной дубовой мебелью, коваными железными украшениями, оружием на стенах и охотничьими трофеями.

Расхаживая взад и вперед в ожидании Марша, Эллери по привычке прикинул, во что могла обойтись вся эта обстановка хозяину.

Каждая комната здесь напоминала скорее помещения клуба девяностых годов. В маленьком спортивном зале располагались гимнастические снаряды, гантели, гири, велосипед и другие принадлежности для поддержания формы не молоденького уже атлета.

Встречались тут и неожиданные вещи.

Половину одной из стен занимала стереофоническая система с богатейшим набором пластинок Чайковского и Бетховена. Эллери никак не предполагал, что Марш окажется романтиком. Проигрыватель был включен. Сочный шаляпинский бас исполнял на русском языке арию Гремина из «Евгения Онегина». Эллери и сам любил слушать эту оперу в минуты покоя.

Восхитил его и книжный шкаф с массивными стеклами. В нем были собраны редкие американские, французские и английские издания произведений Мелвилла, Рембо, Верлена, Генри Джеймса, Пруста, Уайльда, Уолта Уитмена, Андре Жида, Кристофера Марло и других авторов. Рядами стояли первоиздания, сразу напомнившие Эллери о деньгах. Были здесь и редкие книги по искусству – в основном альбомы с репродукциями картин Леонардо да Винчи и Микеланджело. В нишах дубовых стен красовались бюсты Сократа, Платона, Юлия Цезаря, Вергилия, Горация, Катулла, Фридриха Великого и так далее, и так далее…