Дракон-убийца

С каким-то застывшим, диким взглядом он постоянно расхаживал по комнате, издавая звуки, не выражающие ничего, кроме растерянности. А когда отец спрашивал, что его беспокоит, сын лишь качал головой и затихал. Однажды, правда, он все-гаки ответил вразумительно. Вернее, ответ его состоял из нормальных слов: «Все дело в проклятом женском тряпье и еще в чем-то. И почему я никак не вспомню, в чем именно? Вспоминают же люди и не такое. А может, я вообще этого не знал? Напрочь забыл. А ведь ты тоже это видел, отец! Неужели и твоя память тебе изменяет?»

Но инспектор его уже не слушал.

– А как насчет Лесли Карпентер? – поинтересовался он. – Пригласи-ка ее куда-нибудь снова. Она отлично на тебя влияет. Действует как бальзам… Не хуже лекарства…

– Прекрасная причина для прогулок с девушкой! – в сердцах бросил Эллери. – Ходишь и смотришь на нее, как на пузырек с микстурой.

Вот так они и жили, пока однажды в их квартире на Центральной улице не раздался телефонный звонок из Брайтсвилла. На связь вышел начальник полиции Нейби.

Внимательно его выслушав, инспектор Квин повесил трубку и обратился к Эллери:

– Мы должны немедленно выехать в Брайтсвилл, мальчик.

– Зачем? Что еще случилось? – спросил тот, зевая. Он провел с Лесли богатую впечатлениями ночь за докладами, касавшимися решения проблемы преждевременного старения жителей больших городов.

Нейби удалось разгадать загадку огней, которые старик Хункер заметил во время своих ночных блужданий.

– Вот как? И что же? Какая-нибудь мышь замкнула проводку?

Инспектор фыркнул.

– Такого он не говорил! По-моему, он страшно недоволен тем, что происходит у нас в Нью-Йорке. Точнее, тем, чего не происходит. Такое впечатление, будто он уверен, что мы давным-давно его забросили.

Они прилетели в Брайтсвилл поздним вечером третьего мая, но к аэропорту полицейской машины им не подали.

– Разве ты не назвал Нейби наш рейс? – спросил инспектор.

– На тебя понадеялся.

– Хорошо еще, что Нейби сделал это не нарочно… Т акси!

Начальника полиции на службе не оказалось. Дежурный позвонил ему домой, и инспектор довольно громко заявил, что не надеется увидеть Нейби скоро. Тем не менее, последний примчался почти сразу.

Приветствия их были корректными, но сухими.

– Я еще не решил, что с ней делать. – сказал Нейби. – С одной стороны, обвинив ее…

– Кого "ее"? – осведомился инспектор Квип. – В чем обвинять?

– Разве я еще не сказал? – с безмятежным спокойствием проговорил Нейби. – Вчера поздно вечером Барлоу застукал в доме Бенедикта Элис Тирни. Она же и иллюминацию устроила, которую видел старик Хункер. Застигнутая врасплох, Элис рассказала мне такую нелепую сказку, что я даже засомневался, а не правда ли все это? В противном случае я не поручусь за то, что она не потеряла рассудок.

– Какую сказку, Анс? – поинтересовался Эллери. – Слова из тебя прямо выжимать приходится.

– Не хочется мне объяснять, – ответил Нейби. – Лучше будет, если вы все услышите из первых уст. Джо, позвоните мисс Тирни. Если она дома, пускай немедленно приезжает. Передайте, что с ней жаждут побеседовать Квины. Если не застанете, попытайтесь выяснить, где ее можно найти.

– А почему бы нам самим не заявиться к ней? – предложил Эллери. – С точки зрения тактики это было бы правильнее.

– Да примчится она, не сомневайтесь, – хмуро бросил Нейби. – После таких небылиц ничего другого ей не остается.

Элис появилась в кабинете Нейби минут через пятнадцать.

– Маленькая Элис всегда повинуется, если ее призывают к себе Квины, – произнесла она холодно. Эллери показалось, что девушка была под градусом. – Ладно, шеф, сидите, к чему эти церемонии. Особенно после вчерашнего.

– Мисс Тирни, вы нарушили закон о частной собственности, проникнув на территорию чужих владений. И чего же хотите теперь от Барлоу? Чтобы он поцеловал вашу ручку? Скажите спасибо, что мы не обвиняем вас в покушении на имущество умершего. Хотя это и сейчас сделать еще не поздно.

По сравнению с Элис Тирни, Нейби волновался много больше, и Эллери тотчас же понял почему. Элис Тирни была порядочной женщиной из хорошей брайтсвиллской семьи. А порядочные женщины из хороших семей, как правило, не влезают в чужие дома темной ночью (как и в других маленьких городках, начальник полиции защищал интересы средних слоев населения). Впрочем, Элис тоже была неспокойна. Ее обычно бесцветные глаза сейчас ярко блестели, и блеск их казался враждебным.

– Садитесь, Элис, – произнес Эллери. – И не могли бы мы побеседовать так, чтобы при этом вы не взирали на нас столь ненавидяще? Зачем вы забрались в дом к Бенедикту и что там искали?

– Разве Нейби ничего вам не объяснил?

– Мы только сейчас приехали. Садитесь же, Элис.

Она фыркнула, вздернула подбородок и села на предложенный стул.

– Очевидно, вы уже знаете о торжественном обещании Джонни подарить мне его поместье. Я сообщала об этом Элу Маршу.

– Да, Марш говорил… – ответил инспектор.

– А он говорил, что буквально поднял меня на смех?