Дракон в свете луны

От воина пахло пеплом и гарью, и пока Ли Хон шел обратно во дворец, впечатывая в землю вместе с каждым шагом прежний страх, смешавшийся теперь с едким разочарованием, чувствовал на себе этот непривычный запах.

Воин тащился за ним в абсолютном молчании, словно не он только что участвовал в самом странном поединке в стенах дворцового комплекса. У главной лестницы уже сновали разбуженные нападением стражники, кричали испуганные служанки, а главный евнух заходился истошным воплем и искал наследного принца. Ли Хон привел воина тайными путями к главному дворцу и остановился в тени растущих тут сосен.

— Думаю, — подал голос воин, — вам теперь нельзя возвращаться во дворец.

— Потому что за мной придут еще раз? — спросил принц. Воин молча кивнул. — Что ж, это логично. Тебя прислал Совет, не так ли?

— Мне сказали, это приказ короля, — ответил воин, и в его голосе принц расслышал извинение, — но теперь я почти уверен, что…

— Это кто-то из советников послал за мной. Отец не стал бы так вероломно покушаться на жизнь единственного живого сына. Ему это точно не выгодно.

— А Совету? — спросил воин.

— Ответ на этот вопрос ты и сам знаешь.

Повисло неловкое молчание. Воин смотрел куда угодно, только не на принца, и Ли Хон с недоумением замечал, что тому стыдно. Воин дракона, готовый убить изменника, теперь избегает его взгляда, будто ребенок? Интересный все-таки человек…

— И что мы будем делать? — спросил Ли Хон. Воин вскинул голову. Принц ожидал, что снова получит лишь виноватый взгляд, но вопреки ожиданиям человек заговорил уверенным голосом, чеканя каждое слово:

— Я сожгу дворец, чтобы сбить со следа ваших врагов. После вы вольны уйти, куда пожелаете, чтобы больше не подвергать себя опасности.

Ли Хон поджил губы. Уйти, куда пожелает, он не мог. Кажется, воин тоже это понимал.

— Что ж, — кивнул принц, натягивая на лицо лучшую из своих доброжелательных улыбок. — Тогда я пойду с тобой.

— Что? — поперхнулся воин. Ли Хон вскинул бровь.

— Ты против? Я, может, не самый лучший воин, но быстро учусь.

Это было истиной только наполовину, но его спасителю не обязательно было знать неприметную правду. Наследник престола мог бы сослужить хорошую службу в стане легендарного драконьего войска, которое может за ним приглядеть. Все лучше, чем прятаться по всей стране от Совета. А отцу и матери он сможет послать голубя с доброй вестью, как все уляжется, чтобы не не горевали напрасно.

— У меня нет достаточных полномочий, чтобы защищать наследника Чосона, — выдавил из себя воин. Ли Хон улыбнулся. Вышло криво-косо, едва ли походило на полноценную королевскую улыбку.

— Я слышал, драконье войско больше не подчиняется королю. Смею предположить, что после неудачного убийства Совет тоже не будет к вам благосклонен. А раз и я теперь изгой для своей страны, в стане твоего войска мне самое место.

Воин буркнул что-то нечленораздельное, но сопротивляться не стал. Они решили, что переоденут тело капитана Има в одежды принца и сожгут главный павильон. Уходя из дворца через тайный проход, Ли Хон ни о чем не жалел и обернулся всего раз, чтобы увидеть, как догорают его покои. Дворец никогда ему не нравился.

— Как тебя зовут? — спросил принц, когда они поднимались в гору. Воин не проронил ни слова с тех пор, как они договорились об их обмане, и только теперь обернулся, чтобы посмотреть на принца по-настоящему.

— Мун Нагиль. Ваше Высочество.

Принц кивнул.

— Можешь звать меня Ли Хон. Все равно титул наследного принца в ближайшее время мне не светит.

Мун Нагиль вновь подавился воздухом, и Ли Хон деланно махнул рукой.

— Приятно познакомиться, Мун Нагиль, воин дракона. Будем друзьями?

* * *

— Ты поступаешь правильно, Мун Нагиль, — сказал Ли Хон, когда они вместе с небольшим отрядом уже направлялись к лагерю Тоётоми.

— Заткнитесь, Ваше Высочество.

Принц хрюкнул — от нелепого осаживания и страха, заползающего под кожу вместе с ночной прохладой долины.

— В понятиях Великих Зверей это значит, что я возвращаю тебе долг, — продолжил он после заминки. Жженная земля хрустела у него под ногами, лопались пепельные травинки под стертыми королевскими комусинами. Ли Хон сменил свой чонбок на шелковые одежды, хотя те уже мало походили на его королевский наряд. Истрепанные рукава чогори, драные паджи — впрочем, как бы нелепо он ни выглядел в стане драконьего войска, Нагиль успел к нему привыкнуть. И сознаваться в своей привязанности к принцу было больнее.

— Я спас тебя не из чувства долга, — возразил Нагиль, зная, что это правда. Ли Хон обернулся, в неверном желтом свете факела блеснула его улыбка.

— Знаю, ты же сказал тогда: «Не хочу видеть столь жалкую смерть жалкого принца».

— Ты… — хотелось сказать что-то грубое, жестокое, что заглушило бы растекающуюся по телу боль и чувство вины, но Нагиль сдержался. — Ты не был жалким. Ты просто хотел выжить и жить с достоинством.

— А ты потом сказал, что выживание и достоинство не всегда ходят рука об руку, — просто согласился Ли Хон. — Но, знаешь, Мун Нагиль…

Он замер на одно мгновение, на короткую паузу между ударами сердца.