Драконьи испытания: Возвращение легенды

— Помоги им, — потребовала Пармия, обратившись к Пиротэну.

— Я не знаю, как повлияет на действие артефакта нейтрализация боли. Она может продолжить обращение, — ответил саламандр.

— Неважно! Помоги им! — настаивала Пармия.

— Не нужно, — прохрипела я, сжимая руку Рани, — Мы выдержим.

Паракоши вымученно улыбнулась мне, и мы обе встали, помогая друг другу.

— Мы пойдём дальше, и будем идти столько, сколько нужно, — проговорила Раникэ, высказывая и мою мысль.

Теперь я знала, что такое паракоши — мы думали и чувствовали в унисон с Рани. И единственным, что мешало нам полностью слиться, было нечто, поселившееся в моей душе и пытающееся захватить её. Кошияра отторгала эту часть меня, и это помогало мне оставаться самой собой, разграничивать мою личность и суть древнего дракона. Может кинжал и помог, но только понять, что моя сила в единении с родственной душой. И я выдернула короткое лезвие из своего плеча, веря, что так нужно, и ощутила небывалое чувство свободы. Я освободилась от бремени поработившей меня сущности.

— Стой! — выкрикнул Пиротэн, бросившись ко мне.

Кинжал, с глухим стуком металла об устланный листвой камень, упал на тропу, и меня буквально отбросило в сторону волной освежающего ветра.

Саламандр навис надо мной, всматриваясь в глаза, будто искал в них ответ на вопрос — монстр я или пока нет.

— Фидэлика, как ты? — спросила Пармия, оттолкнув его и подав мне руку.

— Будто от тяжести вековой гнили избавилась, — честно ответила я. — Так спокойно и легко на душе.

Рана на плече мгновенно затянулась, хотя я не прилагала ни малейших усилий для исцеления.

— А где Раникэ? — напряжённо вопросил Пиротэн.

Рани исчезла, и теперь я её не чувствовала. Моя только обретённая паракоши будто растворилась в воздухе, не оставив и следа.

— Посмотрите, — позвал нас саламандр.

Он сидел на корточках и что-то рассматривал. Мы с Пармией подошли и наклонились к кинжалу. Лезвие было в моей крови, на него налипли мелкие травинки и каменная крошка, но ничего особенного я не увидела.

— Неужели не видите? Камень! Он изменил цвет, — указал Пиротэн на венчающий рукоять камушек размером с ноготь. — Раньше он был прозрачным, когда я воткнул его в плечо, Фидэлики, стал золотисто-красным, а теперь чёрный с белой полосой.

— Раникэ, — прошептала Пармия. — Это цвет её кошки.

— Ну что, довольна? — схватив кинжал и порывисто выпрямившись спросил саламандр, гневно глядя на меня. — Мало того, что выпустила на свободу древнейшее зло, так ещё и возиться с тобой теперь приходится. Сопливая, слабая девчонка! Только и ждёшь, чтобы за тебя решили все проблемы и исправили твои промахи.

Я ошарашено смотрела на бакалавра, не зная — оправдываться или злиться.

— Чего смотришь? Опять заплачешь и побежишь к папочке, чтобы он всё исправил? — продолжал наступать саламандр, держа кинжал наготове.

— Ты что несёшь? Успокойся! — попыталась одёрнуть его Пармия.

— Ну вот, опять. За тебя заступаются и жалеют, — брезгливо сплюнул бакалавр.

— Да как вы смеете! — воскликнула я, сжав кулаки. — Я делаю всё, что в моих силах, чтобы не позволить прародительнице вырваться, я двое суток не ела и не спала, и я не знаю, что сейчас сделаю, если вы не извинитесь!

— Прости, девочка. Мне нужно было проверить свою догадку. И я, конечно же, не думаю о тебе так. Ты отважная и сильная, — резко подобрев ответил Пиротэн. — Но у нас большая проблема.

Я же разжала кулаки и посмотрела на свои ладони. Он были в полном порядке, если не брать в расчёт, что давно нуждались в воде и мыле.

— Когти, их нет. Я разозлилась, а когтей и огня нет, — прошептала я.

— В этом и заключается проблема, ты и сдерживающий артефакт здесь, а Раникэ и прародительница пропали, — вздохнул саламандр.

— Ну конечно! Вы же паракоши, одна судьба, одна ноша на двоих, — простонала Пармия, схватившись за голову и теребя свои аккуратные кошачьи ушки.

— Да, ты избавилась от сдерживающего дракона артефакта, и прародительница воспользовалась этим, чтобы переселиться в Раникэ. Я не знаю, насколько сильна связь у паракоши, но, видимо, она достаточно крепкая, чтобы прародительница смогла перебраться в её тело, — задумчиво разглядывая кинжал пробурчал Пиротэн.

— Но она же не дракон! Рани кошка, она физически не может быть драконом, — возмущённо воскликнула Пармия.

— Вот и я о том же, — вынырнул из раздумий саламандр. — Нам нужно срочно найти девушку. Пока она не наломала еще больше дров.

— Да она просто не переживёт обращения, если эта древняя мерзость попытается вырваться наружу, — простонала Пармия.

— И прародительница об этом прекрасно знает, поверь мне, — кивнул Пиротэн. — Но, судя по тому, что Раникэ сбежала, она сейчас под контролем. А что сделали бы вы на месте невероятно умного и изобретательного существа, попавшего в непригодное для его существования тело?

— Нашли бы другое, пригодное, — прошептала я.

— Именно. Она пошла искать другого дракона, в которого не будут втыкать ножи-артефакты, — развёл руками преподаватель.

— Но меня она не контролировала, почему же Рани смогла? — спросила я, едва не плача.