Драконьи испытания: Возвращение легенды

— Осознала, я всё поняла, — проговорила я затравленно.

— Вот и хорошо. Отдохни, мы позаботимся о тебе, как и ты заботишься о нас, — заверила меня Самирунь, и покинула шатёр, в котором мы находились.

Это действительно был шатёр, большой и уютный. Здесь даже имелись осветительные шары, которых при прошлом моём посещении клана лесных Ши я не видела. Но, встав и попытавшись отодвинуть полог, я поняла, что заперта. На первый взгляд обычная ткань на поверку оказалась неподъёмной и крепкой как металл.

Вот и ответы на все мои вопросы! Самирунь оказалась фанатичной последовательницей матери-прародительницы. А я? Я всего лишь сосуд, оболочка, которую использовали для вселения миссии.

Шорох за спиной отвлёк от удручающих мыслей. Я обернулась и увидела, как лезвие ножа разрезает плотную ткань полога. Когда же в прорехе показалось лицо Раникэ, я не смогла удержаться от радостного вскрика.

Рани приложила палец к губам и приглашающее раздвинула для меня края разрезанного полога. Снаружи меня встретили Калико и Тарпиша. Раникэ ещё раз прижала палец к губам и поманила меня за собой.

Мы довольно долго крались по лесу. Тарпиша и Кали следовали за нами, заметая следы.

— Теперь можно говорить, — прошептала Раникэ, когда свет от лагеря кошияр затерялся за деревьями.

— Зачем? — тут же спросила я. — Вы понимаете, что вам грозит за это?

— Поверь мне, понимаем. Но не желаем мириться с тем, что задумала Самирунь, — ответила Кали.

— Мы знаем, что она продала душу, и не хотим следовать за ней, — пояснила Рани.

— Мы пойдём за тобой, если ты отважишься выступить против, — добавила немногословная Тарпиша.

— Но что я могу? Ведь она во мне, и я не в силах её контролировать, — беспомощно ответила я.

— И, тем не менее, сейчас ты контролируешь её. Мы поможем тебе удерживать контроль, — сжала мою руку Раникэ. — Только сначала нам нужно уйти подальше.

— И в этом нам поможет твой верный друг, — улыбнулась Тарпиша.

Я не сразу поняла, о ком речь, но едва не расплакалась от щемящего чувства благодарности и восторга, когда увидела моего оленя.

— Пора дать тебе имя, мой хороший, — прошептала, погладив его по боку. — Ты моя спасительная соломинка, так почему бы тебе не быть Солом? Сол — мой стремительный и прекрасный олень.

— Это, конечно, замечательно. Но нам следует поспешить, — вернули меня к безрадостной действительности слова Рани. — Не думаю, что твой новый друг будет в восторге от наших боевых ипостасей. Поэтому тебе придётся ехать вперёди, а мы пойдём по следу оленя. Надеюсь, ты помнишь дорогу к Безымянному Восхождению?

— Приблизительно помню, но зачем нам ехать к Восхождению? — ответила я, продолжая гладить оленя по спине.

— Попробуем вернуть эту древнюю рухлядь туда, где она была все эти столетия, — улыбнулась Калико.

— И остаться при этом в живых, — добавила Тарпиша.

— Не думаю, что это работает в обе стороны, — неуверенно покачала я головой. — Источник даёт силу, а не отнимает её.

— Но попробовать-то можно, — пожала плечами Раникэ. — В любом случае, это лучше, чем сидеть сложа лапки и ждать.

Произнесла она это таким тоном, что можно было не сомневаться — имелось в виду, что хуже от этой затеи не будет, потому что хуже уже некуда.

— У бакалавра Пиротэна есть какая-то идея, мы разошлись на пути к вам. Он думает, что я буду ждать его у вас и привезёт туда что-то, что должно мне помочь, — вспомнила я про саламандра.

— А, это та бесхвостая ящерица на хвостатом ящере, с которой спуталась наша Пармия, — протянула Кали, брезгливо сморщив носик.

— Не привезёт, Пармия на нашей стороне. Она должна связаться с Пиротэном и привести его к источнику. Мы, как почуяли его запах на тебе и твоём животном, сразу всё обсудили, и она отправилась на его поиски, — выдала неожиданно длинную тираду Тарпиша.

— В путь, не стоит дразнить голодную кошку. Самирунь может в любой момент обнаружить твоё исчезновение, — напутствовала меня Рани, и кошияры скрылись за деревьями.

А я посмотрела на своего Сола, улыбнулась и повела его к ближайшему дереву, с которого смогу взобраться на своего верного скакуна.

Всё же я не одна, это и радовало, и настораживало в тоже время. Доверие стало для меня роскошью, о чём свидетельствовало предательство Самирунь. Я поверила ей, надеялась на помощь и поддержку, а в результате угодила в ловушку. Но и не доверять никому я тоже не могла, твёрдо зная — одна не справлюсь. А на кону теперь была не только моя судьба, но и жизни тех, кого не пощадит прародительница, если вырвется на свободу.