Драконий огонь

Он видел все королевство. Его манили удивительные колодцы, разбросанные по лугам, он наблюдал, как крестьяне ухаживают за садами и полями, как выглядит с высоты драконьего полета Лесин. Это было так удивительно, что просыпаться совершенно не хотелось.

Однажды он прямо во сне сетовал на это, как вдруг понял, что больше не спит. Он очнулся в темном ночном небе. Дракон мощно и размеренно двигал незнакомыми Мейнгриму мышцами крылья, и было ему так спокойно, что он тотчас забыл о том, зачем он здесь.

Быть драконом оказалось по-настоящему прекрасно. Он кувыркнулся в небе и полетел к горам.

Мозг стал неповоротлив, словно мыслям теперь было слишком много места и они не успевали соединяться во что-то понятное. Дракон знал куда больше, чем человек, но только зачем ему было это?

Драконы знали куда больше, чем он мог даже представить даже в тех наивных снах, где лишь чуть касался крылом этих знаний. Дракон хорошо помнил беловолосую повелительницу, которая теперь представлялась соединением голос и хорта — так это отзывалось в мыслях дракона и он, как не пытался, не сумел подобрать к этому человеческий эквивалент. Как бы то ни было, но ее сейчас не было в яблоневом королевстве, это он знал точно. А значит, не было смысла и думать о ней. Какие-то человеческие слова вертелись в огромном мозгу, но не встречали понимания, и дракон негромко рыкнул, отгоняя их.

К тому же в горах он встретил сородичей. Других драконов. Важных или несчастных, оседланных и тех, что были позабыты своими хозевами, как когда-то Седой. Дракон узнал от них, что те драконы, что были когда-то людьми, сохраняют свой цвет глаз, а дикие драконы обладают желтыми или светлыми, почти белыми глазами. Дракон познакомился со всеми драконами, жившими в горах, но так и не встретил никого с желтыми глазами.

Человек бы пришел в ужас, но дракону до этого не было никакого дела. В горах были свободные пещеры, в долинах было в избытке пищи, а летать под теплым солнцем было также прекрасно, как под холодными струями дождя. Дни мелькали одни за другим, но драконы не считают ни их, ни ночи, вот и дракон не считал. Просто жил. Драконы живут очень долго. Гораздо дольше людей.

Ночи стали длиннее, а козы и овцы куда жирнее, когда Абелард рассказал, что за драконом охотятся. Абелард был цвета ночи и очень старым. Он помнил свое имя и гордился этим.

Иногда люди и впрямь охотились в горах, но впервые дракон слышал, чтобы их целью стал кто-то из крылатых. Правда, старый дракон утверждал, что однажды такое было и совсем недавно. Совсем юную драконицу охотники забрали с собой, словно она была диким зверем, и скрыли где-то в подземельях в человеческом городе. Как знать, может, такая участь ждала и его? Дракон поблагодарил Абеларда и спрятался в пещерах высоко в горах, где было тяжело дышать, а утром нужно было разбивать тонкую ледяную корку на крыльях.

Прятаться дракону скоро надоело, и он решил проследить за охотниками. Их было легко разглядеть с высоты, они совсем не скрывались, медленно передвигаясь на пегасах со связанными крыльями. Дракон откуда-то помнил, что эти хищные твари скопом могут напасть и на дракона, и потому-то им связывают крылья — на земле они более неловки, хотя также выносливы.

Впереди у двух ведущих пегасов перед всадниками сидели два детеныша. И заинтересованный дракон спустился ниже. Пожалел он об этом сразу же. Всадники не были обычными драконьими всадниками или охотниками. Каждый, будь то самка или самец был стихийным магиком. И пусть дракон помнил слова, а не что они значат, он скоро узнал на своей шкуре, чем они опасны.

— Мод, заходи слева! — кричала девушка, гарцуя на пегасе и разом посылая две или три молнии в его крылья. Больно! И пришлось опуститься ниже.

Седая и грузная Мод весело засвистела, вызывая ветер. Мужчины перекрикивались короче или вовсе били молча, но их удары вьюгой, огнем или воздушными кулаками были не менее болезненными. Дракон попытался ударить крыльями, потом огнем, но ничего не выходило.

«Лед, — напомнил неповоротливый мозг. — Ты владеешь льдом, Грим».

И короткое имя провалилось внутрь, вызывая не меньшую боль, чем удары молний.

Он тяжело опустился на землю, разглядывая охотников. Светловолосый мальчик, командующий сильными и опасными воинами. Дракон Грим помнил его. Сын беловолосой повелительницы, вот кто был этот мальчик. Наследник короля. Это знал Грим. Но дракон видел перед собой почти что короля, время же для почти бессмертного существа не играло роли. Королю подчиняются и драконы, ведь все они подданные яблоневого королевства. Кроме желтоглазых, но о тех, кого в королевстве нет, и говорить не следовало.

Дракону Гриму следовало смириться и преклонить голову перед будущим королем и сыном его повелительницы. Его и без того уже опутали цепями и веревками, мешая распахнуть крылья. Но просто так сдаться Мейнгриму не позволяла гордость.