Драконий огонь

— Паудль Железный, наследник Эйрикюра Железного, которого искали во всех городах мира, которого до сих пор ищут драконы в Цветочном королевстве, живет без магии в селе Яблоневого королевства, — медленно произнес Хагни. — Как… забавно. Я не забуду вашей помощи, госпожа. И позвольте также помочь и вам.

Он коснулся живота Радки, которая замерла от столь неожиданного касания на грани приличия.

— Вам уже скоро рожать, госпожа… Цветка, — с заминкой произнес Хагни, давая понять, что обман не прошел. — А вы слишком хорошо знаете яблоневое королевство и его глубинку для цветочной. И это я не говорю про вашего… брата. Простите мне, если я ошибаюсь. Но наши целители лучше короля и других обычных магиков разбираются в том, что у нас всех под шкурками. И цветочные могут сколько угодно подсинивать кожу, губы и свои ушки, но целители знают, что их кровь красная. Уверены ли вы в своей крови, чтобы доверить появление своего ребенка нашим целителям?..

Радка молчала, пораженная тому, что не продумала это всё раньше.

— Бегите утром, госпожа… — Хагни убрал руку и отошел на шаг, а Радка решилась.

— Радослава, — она упрямо подняла подбородок и уставилась прямо в яркие глаза дядьки Павлыша. — Радослава Белая, ненаследная принцесса, мать наследника яблоневого королевства.

Глава 24

Манфред пришел в себя от неприятно запаха лекарств и крови. Он распахнул глаза и увидел над собой темный потолок. И пусть такие были в основном в домах его родного королевства, он на всякий случай пошевелил руками и ногами. Не привязан, не обездвижен! Счастье какое!

— Ну-ну, шустрый какой, — услышал он знакомый голос. — Подожди немного, дай ране зарасти как следует.

С трудом повернув голову, Манфред обнаружил говорящего. Скарбимеж искусно сплетал в воздухе повязку прежде, чем поменять её с той, что намокла от крови на боку Манфреда. Они не были особо дружны, но сейчас Манфред был до слез рад видеть его. Мог бы двигаться — бросился бы на шею!

— Повезло тебе, что после того, как Роза исчезла, я настроил защиту её дома на себя, — ровно произнес Скарбимеж, меняя повязку. — Странно было найти там тебя, истекающим кровью.

В его словах сквозил вопрос, но Манфред лишь хмыкнул и прикрыл глаза. Правда была куда страннее, чем Скарбимеж мог себе представить. Ведь и Роза тоже пыталась его прирезать. Точнее, угрожала этим.

Что до того, что Манфред спал с женой своего спасителя, то совесть по этому поводу молчала. Может, он крепко поверил в то, что существовала некая мифическая первая жена, мать сына Скарбимежа, и оттого Роза в общем-то и не была настоящей женой ему? Или Ламберт прав, и у Манфреда просто нет пределов? И совести тоже нет.

— Я был ранен на разведке, — наконец хрипло ответил он. — До города сил не хватило добраться, а дом моей Евы защищен так, что у меня кровь полилась еще из носа и ушей, похоже. Вот и я пополз к соседнему, чтобы не помереть на берегу. Спасибо.

— Не за что, это мой дар, — просто ответил Скарбимеж, но голос его потеплел. — Ты всё равно пролежал несколько дней без сознания и пролежишь еще как минимум неделю.

Манфред кивнул. Он понятия не имел, почему раньше он так торопился вернуться, ничего же не изменится от того, что он прибудет к королю позже. Война не начнется просто так!

Багряный принц не просто звался принцем. Пусть он лично менял Манфреду повязки, остальное время рядом с раненым были незнакомые лица. Похоже, лекарей в городе куда больше, чем Манфред мог представить! Он даже начал поглядывать на одну довольно симпатичную черноволосую магессу со знаком полноценного мастера, как вдруг его пронзило понимание.

— Мейнгрим!

— Мейнгрим! — послышался вскрик откуда-то еще. И в покои Манфреда ворвался хозяин дома.

— Как я мог забыть про своего друга? Я не видел его… пару месяцев точно!

Он выглядел таким напуганным и растерянным, что хотелось рассмеяться, но Манфред не смеялся, напуганный не меньше его. Теперь стало понятно, куда он торопился и почему задержался в Цветочном.

Он всё-таки выдавил из себя кривую улыбку.

— А вот теперь представь, что точно также ты вспомнишь мать Годжика, — произнес он тихо. Он ужаснулся мысленно, представив, что забыл бы не Мейнгрима, а Еву. Если бы её сделали драконом? Как бы он не хотел развода и забыть о своей беглой жене, он понимал, что треть его жизни и многие решения связаны именно с Евой. Лишиться этих воспоминаний… Какой он будет?

Он уже с жалостью посмотрел на Скарбимежа. Он не помнил его жену, какой бы она не была. Но он вспомнил Скарбимежа до появления Розы. Багряный принц был не зря другом Мейнгрима. Опасный, отважный и сильный — сейчас от того Скарбимежа остались только ловкие лекарские руки. Война не казалась теперь уже лишь поводом для обогащения и получения руки Радославы.

— Мне надо идти, — он попытался подняться, но Скарбимеж что-то сделал, и глаза Манфреда стали закрываться сами собой.

«Может, зря мы боимся боевых магиков? — мозг работал вяло, проваливаясь в сон. — Надо бояться лекарей. Усыпят и прирежут. Безболезненно».

Больше ничего подумать он не успел — уснул.