Драконий василек

Грустно улыбнувшись, я ступила в коридор, но услышала тяжелую спешную поступь. Ускорила шаг, уже спускалась по центральной лестнице, когда услышала оклик:

— Анотариэль, подожди! Да подожди же ты!

Он совершенно не стеснялся следовать за мной голышом. Кого стесняться в доме, полном нежити? Зачем стесняться меня, если я умею отворачиваться и давно смирилась с его озорством и хулиганством?

- Давай проведем этот день вдвоем! — он преградил мне дорогу и попытался подойти ближе, но мой восстановленный щит не позволил этого сделать. — Давай попытаемся.

— В который раз? Вы даже не соизволили прикрыться!

Подобные разговоры мы вели не раз. И я пыталась. Пару раз даже мы пытались. Все заканчивалось одинаково: через пять минут он опускался до пошлостей, цинизма и откровенных оскорблений. Я не выдерживала, поднималась и уходила.

— Не ты ли говорила, что каждый человек имеет право на ошибку?

— Одну, ваше сиятельство. Одну ошибку. Возможно, две или даже три… Но, когда человек с упорством наступает на одни и те же грабли, которые каждый раз бьют его по лбу и ожидает, что эффект будет какой-то другой, он мечтатель и фантазер!

— Ты щадишь слова. Скажи откровенно, что я глупец! По-твоему я глупец?

Я тяжело вздохнула и прикрыла глаза, злясь на саму себя. Граф не властен над собственными словами и реакциями. Это как с ребенком спорить. Конечно, поговаривают, что и до проклятья он был червивым яблочком, но лично мне плохого ничего не сделал. Хотя, не будь на мне щита, сделал бы. Еще как сделал бы!

— Вы не глупец, ваше сиятельство. Вы — жертва собственных ошибок. И я, правда, искренне надеюсь, что когда мы снимем с вас проклятье, вам удастся сделать выводы и изменить свою жизнь к лучшему.

— Ты веришь в меня? — изумился он. — После всего, что я делал и говорил, ты веришь в возможность искупления и прощение для меня?

— Верю, — чистая правда, но граф, кажется, не верил. Возможно, ему действительно не хватает веры в него? Решившись на отчаянный шаг, я сняла с себя щит. — Правда, верю.

— Дура! — он схватил меня за запястье и злобно расхохотался, но в следующий миг взвился яростный поток силы и отшвырнул графа в другой конец гостиной. Проломив спиной стеклянный журнальный столик, он простонал и затих.

Я взвыла от боли, а спину защекотало. Едва успела схватиться за деревянные перила, чтобы не упасть. Камень дракона… Фиолетовое сияние. Кажется, он подстроился под мои чувства и реагирует на страх, вспыхивая каждый раз, когда мне грозит опасность. Камень не способен сам думать и анализировать, но магия драконов завязана на эмоциях. И страх часто выступает одним из наиболее сильных катализаторов защитных заклинаний. Мне ли не знать, ведьмы Борхес специализируются на защитной магии.

Граф не шевелился, но был жив. Я ведь жива. Хоть и ранена. Воспользовавшись возможностью, покинула поместье. Несмотря на боль и травму спины, мне не хотелось оставаться в этом проклятом месте ни секундой дольше. Графу помогут. Нежить не имеет чувств, но способна совершать простейшие логические операции. Вызовут лекаря, обработают рану. А мне поможет госпожа Венера. Главное поспешить, сознание не потерять дорогой, иначе худо будет. Платье намокло и неприятно липло к телу. Я спешила, понимая, что силы утекают вместе с кровью, но до госпожи Венеры дойти все равно не успела. Дом графа на самом юге, а аптекарская лавка почти на севере. Каждый день почти час я неспешно прогуливаюсь, наслаждаясь непередаваемой утренней свежестью, собираю васильки в поле возле поместья, бреду по дремлющей столице, такой необычайно тихой в предрассветные часы. Она еще не гудит, словно пчелиный рой, но уже начинает просыпаться. Медленно, лениво, как сытая кошка…

Но сегодня не до прогулок. Спина ныла от боли, меня то обдавало невыносимым жаром, то сковывало таким холодом, что зубы стучали. Голова кружилась, в ушах шумело. Я почти не разбирала, куда иду. Шершавые стволы под пальцами, хруст веток под ногами, какие-то вывески, блеск оконных стекол. Слышались какие-то голоса, нарастающий гул… Когда неподалеку мелькнул бежевый камень «Драконьей чешуи» — одной из дорогих рестораций столицы, я уже хотела постучаться в их двери и попросить о помощи. Оставалось метров десять, не больше, но сознание стремительно темнело, а земля так быстро приближалась! И где-то сбоку черная фигура мелькнула. Женская, чужая, опасная…

В аптекарской лавке госпожи Венеры

Меня разбудил резкий запах озона. Не тот приятный, что после грозы дарит воздуху необычайную свежесть, делая его вкусным, а почти невыносимый. Настолько, что к горлу невольно подступил спазм тошноты. Рядом с кроватью на полу стоял пустой таз. Видимо, это не первый спазм. Но я быстро обо всем забыла, услышав голоса.

— Здесь никого нет, милорд!

— Венер-ра, — прорычал знакомый голос. — Хочешь узнать, с какой скоростью сгорают люди?

— Не стоит мне угрожать, ирд Д’Остраф. Я дама в возрасте и повидала немало, чтобы утратить страх. К тому же, вы прекрасно знаете, меня подобные угрозы не пугают.