Драконий василек

— Значит… Все оставленное неважно? — он отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза.

Смотрел так загадочно, с какой-то затаенной надеждой, что у меня сердце защемило. Да и не могла я больше в эти игры играть. Не могла держать в себе чувства, что рвались наружу.

— Нет, милорд. Кое-что важное я все же оставила, — он жестко усмехнулся, явно разочаровавшись. Но никак не ожидал того, что я скажу дальше: — я оставила вас.

Я надолго запомню это мгновение умопомрачительного счастья. Преобразившийся взгляд, полный изумления и неуверенности одновременно, сумасшедшее биение сердца — одного на двоих, дыхание в такт и ласковое урчание древнего зверя, ставшего ручным и милым. А еще не забуду невероятно нежное и медленное касание мягких губ, бесцеремонно прерванное стуком по крыше кареты:

— Приехали, милорд!

Грозный рык заставил меня подпрыгнуть и сжаться в комочек. Дверца и стены кареты дрогнули, извозчик притих, кони тревожно заржали и дернулись, где-то вдалеке испуганно взметнулась ввысь стая птиц, хлопая крыльями и уносясь прочь от опасности. Это знак… Исконной магии знак, что нет у нас с Ролдхаром права даже думать о том, о чем так отчаянно хочется думать. И видимо не мне одной.

— Это уже невыносимо! Испепелю! Всех испепелю!

— Это знак, милорд, — подала испуганный голос. — У вас же невеста, а я…

— И ее испепелю! — ошеломил дракон, обняв мое лицо руками, и проговорил быстро-быстро, касаясь губами моих губ: — Я испепелю любого, Анотариэль, любого, кто посмеет хотя бы посмотреть в твою сторону!

— Но милорд…

— Ролдхар, моя милая. С этой минуты и до последнего вздоха никаких милордов, никаких владык, только Ролдхар, иначе клянусь чешуей, я отнесу тебя в гнездо и покажу, как мы, драконы, относимся к своим сокровищам…

Я забыла, как дышать. Как моргать — тоже забыла. Сердце разучилось биться, а кровь — течь по венам. Что это сейчас было?

— Мил…

— Кто? — прорычал он яростно, со злостью.

— Ролдхар, вы меня пугаете… Очень пугаете!

Наверняка в моих перепуганных глазах он заметил аметистовый отблеск своих глаз. Его пальцы мгновенно разжались, сам мужчина отвернулся и, накрыв лицо руками, тяжело вздохнул. Зверь бесновался внутри. Обманчиво милый и трогательный, сейчас он рвался наружу, показывая свое настоящее лицо. Я отчетливо ощущала, как он желает накинуться на меня, схватить своими огромными когтистыми лапами и навеки отобрать мою свободу. Навсегда — это слишком долго, а свобода — невероятно большая цена для…

— Прости, я не хотел тебя напугать, — произнес он негромко, а затем из ниши в стене достал небольшую коробочку, повязанную аметистовой лентой, и положил на бархатный диванчик рядом со мной. — Я постараюсь вернуться быстро. Со мной, увы, нельзя. Этот разговор не для леди, — отчеканил владыка, после чего, не глядя на меня, утонул в серо-черной пелене дождя.

В карету ворвался поток холодного воздуха, обдал сыростью и мгновенно растворился. Слишком жарко и душно! Так жарко, что даже дышать больно. Как мне все это понимать? Люди и драконы такие разные и мне, к сожалению, никак не понять реакцию владыки. Кто настоящий: зверь, желающий забрать мою свободу, или бесконечно нежный и заботливый человек? Смогут ли они ужиться? А договориться, смогут? А что будет, когда владыка обо всем узнает? Пресветлый василек, что будет тогда?

Не находя ответа на свой вопрос, осторожно дернула за кончик ленты, открыла крышечку и судорожно вздохнула, не сумев удержать слезы. Когда он только успел? Рядом с небольшим, размером с ладошку ридикюлем, расшитым драгоценными камнями, лежал аметистовый кулон в форме сердца на тонкой серебряной цепочке.

Поместье ирда Фаргсона

Владыка никак не мог справиться с набирающим силу зверем. Ящер требовал сделать Анотариэль своим сокровищем. Таких как она, ему прежде встречать не доводилось. Даже Раруш, тепло воспоминаний о которой занимает особое место в его сердце, не требовалась зверю так яро, как обычная человеческая девчонка. Это выводило владыку из себя. Она станет его хранительницей. Никаких сомнений. Остается лишь формальность в виде отбора, которой, увы, не избежать. Она прошла ритуал, вступила на путь мудрости драконов, с которого нельзя свернуть, который нельзя укоротить, лишь пройти от начала и до конца. Это значит, что они пройдут вместе испытание за испытанием и докажут всем свою идеальную совместимость. Но Абелард не проведет с ней день. Владыка не позволит… От одной лишь мысли об Анотариэль с изумрудным драконом ящер взбесился и рык, полный злости и отчаяния не удержала человеческая грудь.

Дверь в поместье тут же отворилась и на крыльце замер управляющий. Он тревожно вглядывался в очертания приближающейся фигуры. Распознав владыку, мужчина тут же распахнул зонт и поспешил навстречу неожиданному гостю.

— Аргуса сюда. Живо!

— Боюсь, милорд, нет хозяина, — голос человека растворялся в шелесте дождя, но чуткий слух дракона уловил каждое слово, как уловил и дрожь, вперемешку со страхом.

— Ахот?

— Младший хозяин изволит отдыхать.

— Веди к нему. Немедленно!