Драконий жребий (СИ)

— Девушка, что была гостьей до тебя, сразу потребовала учить её обращаться с мечом и луком, — странно скривил губы Ананта. — Она полагала, что её избрали для чего-то великого, и потому кинулась учиться всему и сразу. Рю пытался объяснить её, что магии без предрасположенности не обучить, но она вбила себе в голову, что какая-то особенная… Думаю, именно поэтому ты интересуешь Рю больше, чем та.

Не ожидала, что он так легко расскажет про прошлую гостью. Но если она была из моего мира, то ничего удивительного в мыслях об избранности. Мало ли у нас подобных историй? Некоторые всю жизнь живут с ожиданием, что именно с ними должно произойти необычное чудо… Старший брат когда-то тоже увлёкся и холодным оружием, и историей средневековья из-за книжек про попаданцев в другие миры. Впрочем, он быстро избавился от наивного ожидания и детский интерес попросту перерос в хобби.

— Чем же я так интересна Рюдзину? — насмешливо сощурилась я. — Тем, что не считаю себя особенной?

— Возможно, — хмыкнул Ананта. — Но мы опять слишком много говорим о Рю. Разве тебе самой не хочется быть особенной?

— Мне больше нравится, если я и правда оказалась здесь случайно, — встряхнула головой и посмотрела на небо, заслонившись от солнца ладонью. — Думаю, Рюдзин всё-таки прав, потому что никакая я не особенная, ничего толком не умею и пользы от меня — мало.

— Особенность и ценность определяются тем, на что мы способны. Если ты пока ничего не видишь в себе, это не значит, что в тебе этого нет.

Наверное, его слова должны были прозвучать ободряюще, но мне померещилось в них нечто… неприятное. Будто я сама должна видеть в себе не человека, а способ или средство достижение чего-то. Шестерёнку в механизме. А если не захочу крутиться, как и все… что тогда?

— А если и правда ничего нет? — вздохнула я. — Не слишком ли многое ты пытаешься раскопать в той, кто ничего не стоит?

Досада и капелька недоверия всё-таки просочились наружу. Неужели вся эта забота, предложения о помощи и гостеприимство — по какой-то причине, которую пока не удавалось понять? Я тут только второй день, а меня опять спрашивают о том, хочу ли я быть особенной.

Нет, не хочу. Верните домой, жрать гречку вместо изысканных яств, трястись в автобусе по дороге на работу и обратно, тянуть от зарплаты до зарплаты. Уж лучше так, чем думать о том, в какой момент кто-то потребует с меня плату за всю эту роскошь.

— Польза может быть от любого человека, — сказал Ананта, и от этого стало ещё гаже на душе. — Из песчинок складывается великая пустыня, из капель воды — океан. Может, в тебе спит великий дар к магии?

— А как ваша магия вообще работает? — охотно вцепилась в возможность сменить тему я.

Ну не было во мне веры в чудо и сказки, как не было и ощущения, что я тут появилась ради каких-то великих свершений. Скорей бы Рюдзин разобрался, что к чему, и вернул меня домой.

— Существует множество школ и методов взаимодействия с изначальными энергиями. Рю пытается свести к чему-то одному и придумывает язык, на котором легко можно составлять заклинания. Он назвал это… optimization?

Странным было услышать из уст Ананты английский язык, но Рюдзин, судя по всему, много тянул из других миров. А значит, у него был способ если не свободно перемещаться из мира в мир, то хотя бы подглядывать за происходящим там. И это станет первым, что я теперь просто обязана спросить у него, когда вновь встречусь.

От предложения купить мне хотя бы декоративный кинжал удалось отбрехаться, напомнив, что мне обещали показать ткани. Не то чтобы я намеревалась действительно выбирать что-то, но посмотреть всё-таки хотелось.

А ещё не получалось разобраться в себе. Подарок из рук Шада почему-то легко приняла, но когда что-то пытался подарить Ананта, мне казалось это обременяющим. Обязывающим. Вероятно, дело в том, что дух не обладал богатствами, а потому любая вещь от него казалась чем-то особенным, тогда как хозяин дворца те же роскошные наряды — с жемчугом, который тут, мамочки, дорогущая драгоценность! — кидал к моим ногам, не моргнув глазом. Хорошо, не к ногам, но всё-таки распоряжался такими богатствами слишком уж легко.

Мы вышли к лавкам всевозможных тканей, и я восторженно бросилась всё щупать и разглядывать. Торговцы слетелись грифами на лёгкую добычу, без труда определив в Ананте богача. А может, они знали правителя города в лицо — кто знает?

Как бы то ни было, пыл свой пришлось поубавить, чтобы не пришлось переплачивать втридорога, да и назойливость торгашей раздражала — хотелось посмотреть что-то одно, приглянувшееся глазу, а под нос тут же совали ещё с десяток других образцов, нахваливая узор или рассказывая о том, каким особенным образом переплетались нити.

В одной из лавок Ананта нашёл что-то по душе, и пока он договаривался с торговцем, я смогла спокойно побродить среди развешенных отрезов ткани. Шад не отставал от меня ни на шаг, поэтому не сразу я заметила, что за ним пристроилась милая девчушка лет десяти. Наверное, она тут работала и хотела что-то предложить?..