Драконовы кончары (Smocze koncerze)

Заражению эзотерическим излучением подверглось достаточное число существ. Их разумы ответили снами на импульсы ведущих программ, следовательно, они были готовы для заселения. Тестовые исследования нескольких жертв показали усиленное накопление белка внутри клеток мозга в форме нейрофибриллярных сплетений. Это было типичным иммунологическим ответом организма на эзотерическое излучение, ведущим к повреждению мозга, следовательно – деградации личности, облегчающей заселение пораженного разума. Все шло в соответствии с планом.

Процедура вторжения предполагала ожидание, пока количество контролируемых захваченных личностей достигнет значения, достаточного для переноса, по крайней мере, целого отряда армии вторжения, но демиург ожидать не собирался. Он не испытывал нетерпения или горящего желания материализации, опирался он исключительно на хладнокровный расчет. Из того, что он отметил через портал, жертвой должна была стать цивилизация на ранней технологической стадии, так что вероятность неудачи была минимальной. Мультиличность, в свою очередь, ожидала быстрого перехвата, чтобы во всей полноте занять инфополе, оставшееся после этого мира, и полностью заполнить его собой, после чего приступить к эксплуатации захваченной планеты. Так что демиург запустил активационный пакет.

Портал засветился и эмитировал вызов ко всем, зараженным излучением. Лениво сочащееся эзотерическое поле интенсивно засветилось, а заполняющие его вибрации сложились в простой алгоритм приказов. Они ворвались в сознания зараженных, выталкивая старые личности и заменяя их перечнем приказов.

Теперь жертвы должны были войти в зону непосредственного воздействия. Данный элемент был необходим, чтобы высокоэнергетическое излучение вписало в их разумы новые личности, а эзотерическое поле деформировало телесность, подгоняя ее к требованиям отдельных сознаний участников вторжения.

Демиург ожидал, когда прибудет тело достойного предводителя. Тело будущего повелителя этого мира.

  

Лала Талаз Тайяр с самого утра вел сражение с агой, командующим батальоном янычар, охранявших квартал. Мало того, что те не пожелали признать верховенства личной гвардии султана, так они не собирались пропустить прибывших к чуду-юду. Хуже того, возле временных баррикад толпились возмущенные кожевенники и их семьи. Уже вспыхнуло несколько драк с янычарами, и только каким-то чудом кровь пока что еще не пролилась. Местные – и надо же такому случиться, что округу населяли исключительно члены цеха, объединяющего проклятых специалистов по шкурам – не желали согласиться на снос домов и постройку эспланады вокруг чудища. Кожевенники бросали в янычар камнями, крича, чтобы те уходили и отдали им их дома. Какой-то разбойник, выдающий себя за представителя властей цеха, заявил, что чудо-юдо принадлежит ни янычарам, ни великому визирю, а только им, кожевенникам.

Тайяр окинул окинул его гневным взглядом. Перед ним стоял вонючий, как и весь этот квартал, наглый тип, ляпающий все, что слюна на язык потянет. За его спиной клубилась толпа похожих на него оборванцев. Обитатели квартала, в большинстве своем, были закоренелыми холостяками, неотесанными и грубыми. К тому же еще и наглыми, так что рука сама тянулась к ятагану.

- Напоминаю тебе, добрый человек, что всё и все в империи принадлежит падишаху. Тень Аллаха на Земле является нашим повелителем, то есть и хозяином, я же представляю его величие, - заявил Тайяр грязному негодяю. – И чудо-юдо, и весь этот город принадлежат султану. А может ты считаешь иначе?

Последние слова он сильно акцентировал. Кожевенник глядел на высокого красавчика в шелковом кафтане и молчал, взвешивая шансы. Да, у него за спиной было несколько сотен его дружков, но вот за лалой стояло несколько белых евнухов – жирных великанов, вооруженных широкими, сильно искривленными саблями. Не успеет он и мигнуть, как ему снесут башку. Тогда он поклонился и, не спуская глаз с Талаза, пятясь отступил. Тайяр повернулся к наблюдавшему за всем этим аги и спросил, а не считает ли тот, будто султану не принадлежит все имеющееся в империи. Янычар щелкнул пальцами, и его пехотинцы убрали поставленную поперек улицы телегу, давая проход для лалы и его евнухов.