Драконовы кончары (Smocze koncerze)

Тем временем в комнату незаметно вошел молодой каштелянич. Тадеуш протиснулся между нахмуренными сановниками и поклонился не обращающему на него внимания Гнинскому.

- Мил'с'дарь канцлер, там ведь остался наш приятель, ротмистр панцирных Пиотровский, - сказал он. – Парни беспокоятся, что мы не отправляемся на помощь.

Посол рассеянно поглядел на юношу и одарил его кривой усмешкой. Он обещал отцу парня, и своему приятелю, каштеляну Янецкому, что позаботится о его сыне и позволит черпать из источника своей мудрости. К сожалению, парень был не слишком понятливым и не обещал успехов в будущей политической и дипломатической карьере. Хотя, о чудо, его полюбила вся шляхетская молодежь, которая сопровождала посольство, чтобы знакомиться с миром и учиться. Парни избрали его своим предводителем, и уже несколько раз Тадеуш обращался к Гнинскому от имени всей молодой компании.

- Мы не можем открывать ворота и рисковать смертью всех, чтобы спасать одного солдата, которого, возможно, уже и нет в живых, - возмутился ксендз Лисецкий. – Так нельзя!

- Ближнего в беде не оставляют, - возмутился Тадеуш. – К тому же, друга, с которым вместе воевали!

Гнинский сдержал смешок. Мальчишка вместе с Пиотровским принял участие в скандале на улицах Стамбула и уже считал его товарищем по оружию. Вот это было даже трогательно. К сожалению, он должен был отказать юноше.

- Ротмистр – воин храбрый, так что справится сам, не следует тебе за него беспокоиться, - сказал он. – Мы отыщем его позднее, когда ситуация успокоится. Теперь же мы бы рисковали слишком многим, быть может даже успехом всей нашей миссии. Потерпи, парень, а лучше, пойди помолись с отцом Лисецким.

Тадеуш хотел было сказать что-то еще, но начал заикаться, и ксендз оттянул его в сторону. Священник планировал строго поучить парня, даже прилично выругать, но Тадеуш нагло вырвался и сбежал вниз.

- Ну, братец, погоди, - процедил Лесецкий злобно. – Тебе еще придется за это каяться…

Парень протиснулся среди увлеченной видом сражения челядью, пробежал мимо рыцарей, стоявших на дворе хане, и свернул в сторону сараев, где держали корм для лошадей. Там его ожидало десять ровесников в богатых жупанах, шляхетская молодежь. Помимо богатеньких детей здесь стояло несколько конюхов и слуг, в обязанность которых входила опека над юными хозяевами. Все вопросительно глянули на парня, а тот лишь пожал плечами.

- Долгополый и старики уболтали канцлера ждать и молиться, - сообщил наконец Тадеуш.

Раздались разочарованные вздохи, кто-то из подрростков нехорошо выругался, другой презрительно засмеялся.

- Ну что, разве я не говорил? От них ничего другого и нельзя было ожидать, - фыркнул прыщавый Стефан Ставиньский.

- Если бы с нами был король, мы бы уже шли в атаку, - размечтался круглолицый блондин Енджей Супелек. – Его величество не оставил бы своего рыцаря на издевательства демонов, да и поганых приказал бы защищать!

Мальчишки покивали головами. Все они принадлежали к обожателям Яна Собеского и испытывали к монарху глубочайшее уважение. Это по его образцу требовали они участия в походе, так как узнали, что в молодости Собеский с братом путешествовал по свету, чтобы расширить умственные горизонты и знакомиться с различными народами. Потому-то его величество было таким разумным и умелым в бою. Все молодые хотели если не сравняться с ним, то хотя бы в будущем сделаться достойными короля военачальниками и политиками. Сейчас же будущий цвет польского рыцарства скрежетал зубами, ругался и сплевывал на землю с презрением к трусливой позиции канцлера.

- Вы готовы? – неожиданно спросил Тадеуш, положив ладонь на рукояти сабли.

Мальчишки ответили хором, возвышенными и возбужденными голосами, чтобы через мгновение шикать один на другого. Каждый показывал свое оружие – пистолеты, сабли, чеканы, а высокий юноша из Влоцлавека, Дариуш Кавалко, громадный мушкетон. Конюшенные показали на открытые двери конюшни и оседланных лошадей. Енджей Супелек барским жестом бросил конюхам по монете, после чего юноши быстро сели на коней под крышей, чтобы не слишком бросаться в глаза.

Через минуту гайдуки, с которыми было договорено ранее, открыли меньшие, боковые ворота хане, ведущие к закоулка со снаряжением. Мальчишки выскочили из конюшни и галопом помчались к проходу, а вслед ним с удивлением глядели гусары и не посвященные в их планы слуги. Кто-то пытался их задержать, но какой-то всадник пнул его в грудь, он полетел назад и тяжко грохнулся.

- За мной! – заорал возбужденный Тадеуш, добывая саблю.

При этом он чуть не упал с коня, но стиснул колени и как-то удержался. Полтора десятка всадников вырвались через ворота наружу, они перескочили сточную канаву и выехали на заваленную трупами улицу.

- Бей! Убей! – пискливо крикнул Стефан Ставиньский.

- Ураааа! – поддержали его парни и, размахивая саблями, вырвались к сбившимся янычарам.

IX