Драконовы сны

Гадалка вышла и Жуга остался в одиночестве.

Сегодня он вообще пришёл сюда один. Гертруда спустилась открыть ему с руками, выпачканными в земле, и в холщовом фартуке поверх поношенного платья, на сей раз – действительно серого. От неожиданности Жуга даже забыл поздороваться. Гадалка поймала его недоумённый взгляд и улыбнулась.

– Проходи, – она отступила, пропуская травника вперёд. – Я цветы пересаживаю. Подождёшь в гостиной или пойдёшь со мной?

– А далеко идти?

– Нет, что ты! – рассмеялась та. – В оранжерею. Вон туда.

За кабинетом оказалась ещё одна комната – длинное помещение с камином и широким створчатым окном на потолке, через которое внутрь проникал дневной свет. Комнату заполняло бесчисленное множество горшков и ящичков с цветами, травами и даже маленькими кустиками роз. Отдельно стояли кадки с разными лекарственными растениями. Жуга с порога разглядел шалфей, ромашку, розмарин и базилик, оранжевые лепестки календулы и ещё добрую дюжину трав, совершенно ему неизвестных. Воздух здесь был тёплый и влажный, напитанный цветочным ароматом, который раньше травник принимал за запах курительных палочек.

– Да у тебя тут целый огород, – с оттенком уважения сказал Жуга. – Вот уж не думал, что всё это можно разводить под крышей, да ещё зимой!

– Мне по лесам слоняться некогда, – Гертруда выкопала целый куст вместе с корешками и землёй, и мотнула головой. – Если ты передашь мне во-он тот горшок, дело пойдёт быстрее. А потом займёмся твоей рукой.

Выкапывать растения Жуге было не впервой, но вот садить ещё не приходилось. Он с любопытством наблюдал, как гадалка насыпала на дно горшка золы, расправив корни, аккуратно разместила там куст, добавила земли и примяла сверху пальцами.

– Пожалуй, всё, – она заглянула в опустевшую кадку. – Вовремя мы: ещё б неделю, две, и кадку бы разворотило. Взгляни, как стенки раскрошились.

– А поливать разве не надо?

– Растения сразу после пересадки не поливают – слишком много ранок на корнях, могут загнить. Пойдём.

Она ополоснула руки, без слов вручила травнику кувшин с водой и удалилась. Вернулась она, уже переодевшись в небесно-голубое, отороченное белым мехом платье, и сразу принялась за дело.

Теперь, рассматривая свою руку, Жуга уже не удивлялся, но всё равно не мог понять, как это было проделано.

Наконец послышались шаги, Герта вошла и положила наконечник перед травником на стол.

– Вот. Возьми, – она расправила юбки и опустилась на стул. – Отдашь Вильяму. И знаешь, что, – она потеребила подбородок, – скажи ему, чтоб подыскал для своих стрел что-нибудь другое.

Жуга настороженно покосился на треугольный кусочек металла. На тёмном бархате сталь отливала синевой, но выглядела совершенно обыденно. Он взял наконечник в руки и вновь не ощутил ничего особенного. Перевёл взгляд на гадалку.

– Я ничего не чувствую. Никакого волшебства. Он отравлен?

– Нет, яда нет. А вот волшебство как раз есть. Заклятие латентно, то есть, сейчас оно в спящем состоянии. Его нетрудно обнаружить, если постараться. Попробуй, например, нагреть его на свече.

Жуга подчинился. С минуту он держал кусочек стали над чадящим фитильком, затем достал и осторожно потрогал пальцами.

– Холодный.

– Так часто бывает с предметами, заряженными магией. Смотри ещё.

Она подвинула к себе коробку, вынула оттуда щепотку пудры и рассыпала её по столу. Вокруг наконечника образовалось белое неровное кольцо, но на само железо не попало ни пылинки.

– И подобных тестов много, – Герта отряхнула руки. – Наверное, ты и сам когда-нибудь ими пользовался.

– Мне как-то не приходило в голову, – признался Жуга. – Ну, хорошо, это мне понятно. А в чём суть самого заклятия?

– Трудно сказать, – Гертруда пожала плечами. – Чары очень сложные, многоступенчатые и, как я уже сказала, спящие. Я не смогла в них разобраться. Невозможно понять, какая нитка свилась в середине клубка, не размотав его. А активировать такое заклятие может только очень мощный выплеск энергии.

Слова Гертруды всё больше настораживали травника. За напускным спокойствием гадалки проглядывало нечто большее – волнение, тревога или даже страх. Он не мог понять, лишь чувствовал, что снова что-то упускает. Почему-то перед глазами всё время маячили руки гадалки, выкопанный куст… Жугу не покидала мысль, что он когда-то уже испытывал подобное, и при очень странных обстоятельствах. Ему вдруг стало душно. Травник распустил завязки ворота.

– В твоём рассказе, – продолжала Герта, – есть одна зацепка: история Эйнара. В большинстве случаев магия затевается во исполнение какого-то желания. Волшебник тратит на это очень много сил, всякий раз подобные действия связаны со смертельным риском. Чародеи издавна бьются над поиском источника магической подпитки, но чаще расходуют собственную силу.

– Хватит ходить вокруг да около, Герта, – хрипло сказал Жуга. – Откуда берут такую силу? Что может её дать?