Драконовы земли (СИ)

Тёмно-зелёный самец направил туда магию, подчиняя себе водную сферу так, чтобы не зацепить кого-то из близких, и вытянул её на поверхность удерживая. Магия подсказывала, что захватил он и возлюбленную и сына. Ощущал их жизненные потоки. Думалось с опережением чувств. Трефалкир чётко осознавал, что в озере от него толку немного. Даже небольшая рыба может с лёгкостью утянуть на дно превосходящую по весу, но неуклюжую в плотной толще вод жертву. Да и доплывёт он не быстро. Следовательно: бросаться туда глупо, хоть не имей он опыта, подаренного войной, то, скорее всего, сперва так бы и поступил. Но чернокнижник уже повидал жизнь и знал, что главное вовремя и правильно оценивать ситуацию. И сейчас в очередной раз видел тому подтверждение, отдававшее большим чем простым животным инстинктом. В водном шаре отчётливо виднелась сине-белая ледяная драконица, сцепившаяся с чем-то, похожим на рыбу-змею. Наверное, та, растревоженная жаркой погодой и шумами сверху, поднялась со дна и схватила Сардоласа. Его же из-за тёмного окраса видно не было. Потому что пространство окрашивалось кровью, загораживающий ясный обзор пеленой. Чернокнижник сосредоточил волшебство и броском выбросил сферу на берегу. Она, подобно снаряду, пролетела над головами двух детёнышей и плюхнулась о скалы. Вода в должной мере смягчила удар, а затем с громким хлопком лопнула, освобождая схваченных животных. Трефалкир подбежал к Азайлас, издававшей урчание и сопение, втягивавшей ноздрями воздух. К облегчению, у её лап он увидел и старшего детёныша. У него кровоточило левое бедро, но не слишком сильно, чтобы опасаться за его благосостояние. Судя по встревоженному, недоумевающему и вместе с тем ликующему виду — Сардолас отделался лёгким испугом. По его морде каплями стекала вода вперемешку с чужой кровью, а из пасти промеж клыков торчал увесистый кусок розоватой плоти с гладкой, серебристой чешуёй. Свою жизнь он явно не собирался отдавать просто так. Мать же, поднимаясь на лапы, короткими, белыми зубами продолжала вгрызаться в тело возле жабр незадачливого животного, посмевшего напасть на её чадо. От укуса расходилось белое, туманное дыхание самки. Этот бок уже трескался, превратившись в лёд, но мясо замерзало и дальше с хрустом, редкими щелчками. Рыба, лишённая привычной среды и возможности дышать, с мокрыми шлепками трепыхалась. Но долго её агония не продлилась — Азайлас чуть подкинула длинную тушу и впилась зубами глубже. Раздался костяной хруст, потекла новая кровь, рыба дёрнулась несколько раз и затихла окончательно. Драконица разжала челюсти, и тело вывалилось на землю с глухим шмяком. К брату подбежали Бэйлфар и Фангрэнэ, с беспокойством осматривая его.

— Сардолас! Ты как? — спросил расстроенный алый драконыш.

Ни он, ни средний сын не выглядели перепуганными, но бесспорно этот инцидент омрачил сегодняшний день. Не так сильно, как если бы они были моложе на полгода, но всё же. Это был один из тех естественных элементов жизни, и ничего особо страшного с этой стороны быть в нём не могло. Однако понимание нормальности такого нападения не устраняло тревогу за родных.

— Нормально, — неуверенно заявил тёмно-фиолетовый драконыш, не обращая внимания на рану, и посмотрел на отца. — Что это было?

— Да, папа, что это такое? — подхватил Фангрэнэ, повернув морду ядовито-зелёного цвета со сморщенным носом.

— Очень крупный угорь, — пояснил Трефалкир, подбадривающе ткнувшись в бок ледяной самки, которая ещё свирепо скалилась. — Рыбы растут всю свою жизнь, поэтому иногда встречаются такие большие. В таких случаях надо попытаться прогрызть ей жабры до того, как она затянет очень глубоко.

— Нет, нет, — активно замотал кислотный драконыш, в оранжевых глазах разжёгся неподдельный интерес. — Я про то, что ты сделал с водой. Это же была магия, так?

Тёмно-зелёный самец чуть нахмурился и помедлил с ответом. Все трое сыновей с любопытством взирали на него, требуя разъяснений. До этого они видели самую простую и безобидную магию, чернокнижник никогда не бахвалился перед ними тем, что на самом деле может. Сегодняшнее же волшебство было другим. И по силе, и по своему смыслу, и по целям создания.

 

Это чародейство могло принести столько же горестей, сколько и радостей, если так сложится судьба его чад. И их пути ему неведомы. Однако вот так нежданно негаданно вопрос: давать ли сыновьям эти знания и умения; назрел раньше, чем хотелось взрослому самцу. Серьёзный и может быть судьбоносный для них вопрос. И как назло времени всё взвесить не было, пусть дракон и думал об этом ранее. Не ответить сейчас или же как-то уклониться он не мог. Поэтому спустя пару минут кивнул.

— Да.