Драконовы земли (СИ)

Тот лишь устало кивнул. Он повторял эту часть, предшествующую тому моменту, когда люди атаковали повторно, и когда штормовой дракон закрыл собой земляного от второго заклинания, нанесённого на пущенную стрелу, уже дюжину раз. И каждый прочий не становился легче. Чернокнижник же рассказал всё, что зрел своими глазами, всё что предшествовало этому и что было потом. Пернатый дракон, восседавший в центре подданных кивнул.

— Значит, должна быть какая-то причина. Он что-то понял. Что-то такое, — он взглянул на Зотарес, лежавшую в первом ряду перед ним. — Как думаешь, что он мог разуметь? Ты знала его лучше прочих.

Самка смешанной крови неохотно, вяло оторвала глаза от последних алых всполохов на темнеющем небе. Раздражённо зафырчала, подавляя гнев на земляного дракона, который выбрался из лап врагов ценой жизни её возлюбленного, и ещё раз обдумала произошедшее.

— Не знаю, Гсоректир был умным и мудрым драконом, — драконица прикрыла фиолетовые глаза в тоске, но тут же продолжила. — Он соображал всегда быстрее прочих. Должно быть, он о чём-то догадался, когда чернокнижника сразили каким-то заклинанием. Скорее всего, дело в этом.

Когда она умолкла, драконы начали предлагать свои варианты и возможные причины. Ведь разгадка была в них. Что-то важное, и, может быть, оно поможет им в следующих битвах. Однако все догадки звучали невразумительно. И Трефалкира попросили рассказать о всём, что он говорил Гсоректиру. Какие элементы знаний тот мог связать между собой, чтобы принять такое решение.

 

Предполагали, что с помощью чернокнижника могло спастись оттуда больше родичей. Что чернокнижник банально сумел бы их защитить от магии, пока они отступают. Что чернокнижник мог разгадать планы людей, поэтому должен был уцелеть. И ещё десяток других вариантов. Каждый родич мог спокойно высказаться, привести доводы. Но во всём этом не находилось разгадки или того, что могло бы им помочь.

— Говоришь, в тебя попала светлая магия? — уточнила Зотарес, спустя часа обсуждений.

— Я так думаю, и второе заклинание было таким же только мощнее, — подтвердил Трефалкир, стараясь вспомнить всё до самой крошечной детали. — Магов что-то удивило в таком эффекте, да и я сам не понимаю, почему она чуть ли не вышибла дух из меня.

— Ну то, что тьму свет больно жалит ни для кого не секрет, — язвительно произнесла она с угрозой. — Но вот почему на Гсоректира она так подействовала? Белая магия так же не работает?

— Не работает, — сказала речная драконица, сидевшая рядом.

Закивали и остальные родичи, сведущие в чародействе. Солнце село, и свет начал растворяться в сумерках. Всё стало терять свои цвета, и драконы теперь выглядели серыми, невнятными тенями. Однако друг друга они видели без особых проблем, подмечая каждую эмоцию, сплетаясь воедино, разделяя общую ношу этой войны. Потери, успехи, жертвы, надежды.

— Если подумать, у тебя случилось что-то похожее, когда ты почувствовал тех тварей, — голос Нивервира звучал осторожно и вместе с тем властно. — Расскажи о них больше, Трефалкир. Думаю, нам всем не помешает узнать о них. Это ведь то, ради чего маги и начали на нас охоту?

— Я знаю не так много, поэтому исследовал старые места, чтобы лучше распознать все символы. Магические знаки и следы их ритуалов позволяют думать, что да, — земляной дракон покачал мордой и оглядел родичей, зная, что им будет тяжелее принять всё. — Они используют тела, не только драконов, чтобы создавать таких созданий. Маги при помощи волшебства стараются сшить воедино ту энергию жизни, что ещё может таиться в плоти. Скорее всего, ещё и живой и уже мёртвой. А пуще всего им нужна наша кровь, в особенности кровь королевского рода. Она сильнее и выше всех и способна нести в себе мощнейшее чародейство.

Ошарашенное молчание накрыло всех. Казалось, что эту тишину не смел прерывать даже шелест ветра. Чернокнижник смиренно ожидал реакции. Теперь всем предстоит сжиться с этой правдой, которая даже на слух звучала нереально. Но все драконы видели этих тварей, чувствовали их неестественность. Тёмно-зелёного самца, сохранявшего спокойствие, все наперебой засыпали вопросами. И пока одни размышляли, другие с ужасом слушали его пояснения. Магические руны при помощи чёрной магии извращали жизненную энергию в ещё живых пойманных животных. Её заставляли перетекать в другую форму, и там уже пытались при помощи светлого чародейства заставить всё начать жить. Что-то приживалось, что-то нет. Это объяснило нецелостный вид этих химер. Это слово земляной дракон выудил из старых манускриптов, где оно означало животное, созданное путём слияния из нескольких. Где-то признаки одного вида брали верх над другими. И такая разношёрстность указывала на то, что люди подбирали оптимальную, устойчивую форму для создания новых зверей. Однако все сошлись на том, что эти твари не имеют разума, что ими движет скорее остаточный инстинкт, унаследованный по крови и её памяти. Через час бурного обсуждения, отрицания, споров всем пришлось принять правдивость слов Трефалкира. Слишком уж неопровержимыми были доказательства.