Драконы Аргоната

Калеб Неф был кавалеристом до мозга костей и к тому же истинным неллинским землевладельцем. Он имел глубокое предубеждение против драконов, ибо считал, что прокорм их обходится обществу слишком дорого, а на поле боя их вполне может заменить кавалерия. Генерал принял вызов. В авангард атакующего строя выдвинулись всадники из Неллина. Они выставили вперед длинные тяжелые копья и, как только прозвучал приказ, с грохотом понеслись по дороге прямо на вивернов, подкрепленных двумя шеренгами пехоты. Кавалеристы нацелили свои копья в драконов, но те укрылись за прочными щитами, и ни один удар не достиг цели. Некоторые копья сломались, другие были отбиты в сторону. Следует признать, что такого рода атака таила в себе определенную угрозу, особенно для старых и медлительных драконов, вроде Чектора, но на сей раз им повезло. В следующий миг, словно гигантские серпы, засверкали драконьи мечи, и обезглавленные кавалеристы стали падать на землю, будто срезанные колосья.

Атака захлебнулась. Задние ряды всадников налетели на передние, усугубляя сумятицу. Легионеры устремились в промежутки между драконами и налетели на сбившихся толпой, нарушивших строй кавалеристов. Коням подрезали сухожилия, а упавших наземь людей приканчивали копьями.

К тому времени, когда аубинасцам удалось наконец развернуть лошадей и выйти из боя, они потеряли более ста человек, причем половину из них убитыми.

С горькими проклятиями на устах Калеб Неф отвел свои силы назад и повернул на юг, намереваясь обогнуть Аверийский лес. Из-за деревьев тут же вылетели талионцы. На Мельничном поле разразилась еще одна схватка, но численное превосходство было на стороне Нефа. Он рассеял наездников Калекса, и его потерявшее каждого десятого войско все-таки обошло лес и вновь оказалось на Старом проезде, между армией Урмина и Посилой.

Битва в Аверийском лесу закончилась. Непосредственная угроза аубинасского вторжения миновала. Командор Урмин выиграл время, необходимое Империи Розы, чтобы собрать силы для подавления мятежа.

Глава тридцать девятая

В сердце Аубинаса несет свои воды река Бегущий Олень, а на ее зеленом берегу красуется великолепная усадьба, известная как Олений Чертог - огромный, крытый зеленой черепицей дом с четырьмя угловыми башнями, снабженными навесными бойницами. Выше, на другой стороне реки, вырисовывается Санберг - похожая на клык гора, на протяжении веков воспевавшаяся в преданиях и легендах.

Олений Чертог являлся главной резиденцией Фалтуса Вексенна Чамперийского, величайшего из зерновых магнатов Аубинаса. В этом роскошном особняке плелись интриги и составлялись заговоры, будоражившие Аубинас на протяжении последних пяти лет и приведшие в конечном счете к восстанию.

Живописная долина, Неллинский лес, Санберг - эти места были душой и сердцем борьбы за независимость, во всяком случае так утверждал Вексенн. Но в тот примечательный день дом казался погруженным в тягостные раздумья. С самого утра над Санбергом нависали темные тучи.

Воздух пропитался влагой, и все шло к тому, что скоро возобновится дождь.

В большом пиршественном зале собралась дюжина магнатов - они праздновали освобождение Портеуса Глэйвса. Однако в зале витало странное напряжение, омрачавшее праздник, подобно тому, как тучи затеняли Санберг.

А ведь первые донесения из Посилы вызвали всеобщее воодушевление. Армия свободного Аубинаса, пройдя мимо Посилы, устремилась по Пшеничному тракту в Лукул. Власти Марнери с трудом наскребли маленькое войско, поставив перед ним непосильную задачу остановить вторжение. Генерал Неф, признанный мастер кавалерийских маневров, вывел своих всадников на позиции, с которых готовился нанести сокрушительный удар и открыть повстанцам путь на Марнери.

Но затем новости перестали поступать. Целый день не было никаких донесений, и праздничное настроение сменилось нарастающим беспокойством.

Речь за столом шла только о восстании: собравшиеся считали, что героическую борьбу маленького угнетенного на рода против тирании великой державы должен поддержать весь мир.

- Мы зажгли факел свободы, который станет светочем для других народов, - возгласил Вексенн. По случаю приема он облачился в костюм из темно-красного бархата и надел туфли из кадейнского сафьяна с золотыми пряжками в виде охотничьих собак. Рослый, дородный магнат выглядел внушительно и импозантно.

- Позвольте мне поддержать эту достойную мысль, - промычал Портеус Глэйвс, вскочив из-за стола и подняв кубок. Герой дня поднимал его по всякому поводу и уже опустошил три кувшина эля, так что лишь немногие в зале захлопали в ладоши и взялись за кубки. Но среди них был и Фалтус Вексенн.

- Предоставляю слово нашему герою, доблестному Портеусу Глэйвсу, - промолвил хозяин усадьбы.

Гости захлопали в ладоши с несколько большим энтузиазмом. Глэйвс разразился пьяной речью, состоявшей из набивших оскомину лозунгов, перемежавшихся бранью в адрес Марнери и имперской системы правления.

Милкерт Валнер и Дарни Дегаулт, влиятельные представители лежавшего за рекой Белланда, воспринимали все это с нескрываемым пренебрежением.