Драмы. Басни в прозе.

ДервишВо все глаза смотрите! Шире, шире! НатанДа это ты? Ты или нет? Дервиш В таком великолепии! ДервишНу да. Чему же вы дивитесь? Что ж – дервиш Совсем уж бесполезное созданье? НатанНу нет, конечно!.. Только мне казалось, Что истинный дервиш, призванью верный, На службу не пойдет. ДервишПророк свидетель! Быть может, я не истинный дервиш, Но если вышло так, что я обязан… НатанОбязан? Кто? Дервиш обязан? Значит, Он может быть обязан и к тому, К чему никто обязан быть не может? Что ж он обязан сделать? ДервишСделать то, О чем его с открытым сердцем просят И в чем добро он видит. НатанБог свидетель! Твои слова – святая правда. Дай Обнять тебя. Ведь мы друзья все так же? ДервишСпросили бы сперва, чем стал я ныне. НатанДа чем бы ты ни стал! ДервишА если вдруг Такою стал особой в государстве, Что знаться вы со мной не захотите? НатанКуда ни шло – когда дервиш ты сердцем! Ведь должность – только платье на тебе. ДервишПочет-то ведь и платье любит! Ну-ка, Ответьте мне: чем сделали б меня Вы при своем дворе? Натан

Не чем иным, Как дервишем. Да заодно уж разве И поваром. ДервишБлагодарю покорно! Чтоб все свое искусство позабыть? Я – поваром! Слугой – еще скажите. Нет, Саладин меня вернее ценит: Я – казначей султана. НатанТы? Султана? ДервишНе главный! Нет! Большою-то казной По-прежнему его родитель правит; А у меня домашняя казна. НатанЧто ж, дом его велик. ДервишИ даже больше, Чем вы предполагаете, считая При доме всех иерусалимских нищих. НатанНо Саладин так ненавидит нищих… ДервишЧто их стереть с лица земли решился, Хотя бы через это обнищать И самому пришлось. НатанХвала султану! Я сам того же мнения. ДервишПризнаться, Уж и теперь он нищий. Всякий вечер, Лишь солнышко к закату, от казны Намека на казну не остается. С утра – прилив, чуть не потоп, а в полдень Сошло на нет. НатанТакие есть протоки, Что ни наполнить их, ни запрудить Нельзя, как ни старайся. ДервишТочка в точку Попали вы! НатанЯ это испытал! Дервиш

Нехорошо, когда властитель – коршун Средь падали; когда же сам он падаль Меж коршунов – совсем уж дело дрянь. НатанНу нет, дервиш! ДервишЛегко вам говорить! Ну, сколько отступного? Место – ваше. НатанА что тебе оно приносит? ДервишМне? Безделицу. Но вам была бы жатва! Чуть-чуть у нас в казне отлив обычный Сейчас же вы свои откройте шлюзы И впустите водицы; за услугу ж Возьмете рост какой угодно. НатанТак. А после рост на рост от роста? ДервишВерно! НатанИ будет капитал в одних процентах? ДервишНе по сердцу вам это? Значит, надо Разводную писать и нашей дружбе! По правде говоря, на вас я сильно Рассчитывал. НатанПо правде? В чем же? В чем? ДервишДа в том, что вы поможете мне с честью Служебный долг исполнить; что найду Я ваш сундук во всякий час открытым. Ни-ни? НатанПостой! Поговорим же толком. Здесь разница большая. Ты? Еще бы! Для дервиша, для Аль-Гафи всегда, Что в силах, сделаю; но ради Аль-Гафи, Чиновника султана Саладина, Который… для которого… ДервишДовольно! Добры вы точно так же, как умны,

И так же точно вы умны, как мудры: Я угадал. Терпение, однако! Пусть два Гафи во мне сидят, но скоро Опять один останется. Вот эту Почетную одежду мне султан Пожаловал. Еще не полиняет, В лохмотья не износится, не станет Для дервиша пригодною она, Как будет уж висеть в Иерусалиме На гвоздике, а я брожу у Ганга Босой, полуодетый – по песку Горячему с наставниками вместе. НатанПожалуй, ты меня не удивил бы. ДервишИ в шахматы опять играю с ними. НатанДа, в этом счастье высшее твое! ДервишИ что меня, подумайте, прельстило! Что больше уж не нужно побираться Мне самому? Что в богача играть Могу я перед нищими? Что стоит Мне захотеть – и богатейший нищий Стал бедным богачом в одно мгновенье? НатанНа это не пошел бы ты. ДервишПошел На худшее. Впервые сладость лести Изведал я: польстил мне Саладин Своим добросердечным заблужденьем. НатанДа суть-то в чем? ДервишЛишь нищему известно, Что значит нищим быть; лишь нищий может Распределять разумно подаянья. Твой, говорит, предшественник уж слишком Был холоден и черств. Давал всегда Без милости широкой; так упорно Всех бедняков допросами пытал; Доподлинно узнав, кто в чем нуждался, Выведывал у каждого причину Его нужды, чтоб дать потом в обрез Подачку скудную. Но Аль-Гафи Иначе будет действовать! Уж он-то

Таким не щедро-щедрым Саладина Не выставит! Уж он-то не походит На трубы засоренные, в которых Спокойная и чистая струя Становится какой-то мутной пеной. И мыслит он и чувствует – как я!" Так нежно пела дудка птицелова, Пока снегирь в силке не очутился. Вот вам бахвал, связавшийся с бахвалом! НатанПотише, друг! Дервиш, потише! ДервишЭ! Ну, разве не бахвальство – сотни тысяч Давить и грабить, мучить я душить, И другом человечества являться Для нескольких десятков? Не бахвальство Тягаться в милосердии с предвечным, Щедроты изливающим свои Равно на добрых и на злых, на нивы И на пустыни, в солнце и в дожде, Тягаться, не имея полной благ Руки всевышнего? И не бахвальство… НатанДовольно! Перестань! ДервишПозвольте мне В своем еще бахвальстве повиниться! Что ж, не бахвальство разве – находить Хорошее в заведомом бахвальстве И, этому хорошему поддавшись, В бахвальство самому втянуться? А? Что скажете? НатанСкорей бы, Аль-Гафи, В пустыню ты ушел! Боюсь я очень, Что меж людей разучишься ты вовсе И человеком быть. ДервишИ я боюсь. Прощайте! НатанКак? Так скоро? Погоди же! Иль убежит твоя пустыня? Стой!.. Не слушает!.. Эй, Аль-Гафи! Вернись же! Вернись!.. – И след простыл; а я еще Порасспросить хотел его о нашем Храмовнике. Его он, верно, знает.