Драмы больше нет

Я не ответила, прошла к раковине, включила воду и продолжила мыть посуду после завтрака.

– Настя, – снова позвал он, довольно настойчиво. Я на него оглянулась. Поинтересовалась:

– Что ты хочешь услышать? Легче мне не стало.

Он понимающе кивнул.

– Я не удивлен.

– Рома, ты что сейчас пытаешься сделать? Переложить свою вину на других?

– В каком смысле?

– Показать мне, что Аля всё-таки хуже тебя. Она лгунья, изменщица, а ты?.. Герой.

Федотов обиделся. По крайней мере, глянул с обвинением.

– Я не говорю, что я герой. Но и не мерзавец, в которые ты меня давно определила.

– Сейчас уже не важно, кто прав, кто виноват. Все хороши.

– Давай уедем, – вдруг попросил он.

Я удивилась.

– Уедем? Куда мы сейчас уедем?

– Да хотя бы в Палашкино! Наш дом там, зачем нам сидеть тут, всё это выслушивать.

– Ну, во-первых, наверное, потому, что мы имеем к происходящему непосредственное отношение. А, во-вторых, Рома… – Я собралась с мыслями. – Во-вторых, не надо делать вид, что между нами все просто и понятно.

– Я помню, – мрачно согласился он. – Мы расстались. Якобы.

– Не якобы.

– Знаешь, если сейчас озвучить ту позицию, что ты предлагаешь, что мы не вместе, от этого тоже ничего хорошего не будет.

Я вытерла руки полотенцем, обернулась и непонимающе на него посмотрела.

– В смысле?

– Наши отношения могут смягчить резонанс. За любовь людям многое прощают.

– О боже, – вырвалось у меня. – Рома, ты говоришь, как истинный политик! Ты уже продумываешь стратегию!

– Я просто пытаюсь спасти ситуацию, хоть как-то! А что предлагаешь ты?

– Покаяться. Например.

Федотов возмущенно глянул на меня, расправил плечи, упрямо выдвинул вперед подбородок.

– Я ни в чем каяться ни перед кем не собираюсь. Я всё делал так, как считал нужным. Это моя жизнь.

– Тогда и расскажи об этом, – посоветовала я. – Своим избирателям. Не надо придумывать истории о том, чего нет.

– То есть, ты продолжишь упрямиться?

Я сделала пару шагов, ближе к нему. Ромку разглядывала. Затем оглянулась за свою спину, на дверь в кухню взглянула, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. И тогда сказала, чуть понизив голос для убедительности, да и для безопасности:

– Рома, я тебя люблю. И ты меня любишь, я знаю. Но мы не можем быть вместе. У нас не получается.

– Глупости, – попытался он меня перебить. Но я перебила его.

– Мы всё это уже проходили. И каждый раз мы упираемся в стену. Мы друг друга не понимаем, мы друг друга не слышим.

– А, по-моему, любимая, – с особым выражением начал Федотов, – ты слишком много обо всем этом думаешь.

– То есть, я виновата?

– Нет, я тоже виноват. Но ты бываешь чересчур категорична.

Я отступила. Мне его слова, похожие на осторожное обвинение, не пришлись по вкусу, но как их оспорить, не начав новый конфликт, я не знала. Поэтому и отступила. И даже пообещала:

– Я подумаю над твоими словами.

Ромка хмыкнул, внимательно наблюдая за мной.

– И кто-то ещё обвиняет меня в политиканстве.

– Рома, я хочу поговорить с этой девушкой, – неожиданно для самой себя, решила я.

Федотов нахмурился.

– С какой ещё девушкой?

– С Анной. У которой ребенок.

– Это ещё зачем?

– Потому что никто, кроме меня, этого делать не станет.

– И правильно сделает, между прочим. Она и твоя семья – две стороны конфликта. Не нужно становиться буфером, Насть. Для чего тебе это?

– Хотя бы, для того, что её сын, вполне возможно, спустя годы, окажется на моём месте.

Ромка смотрел на меня снисходительно.

– Ты решила её пожалеть?

– Думаешь, её не стоит пожалеть?

Он вздохнул.

– Я думаю, что ты слишком хорошо думаешь о людях, солнышко. Даже о тех, которых совсем не знаешь. Поверь, Аня – не твоя мама. Даже рядом – нет.

– То есть, ты с ней знаком? Раз называешь её Аней.

Федотов поморщился в досаде.

– Не лови меня на слове.

– То есть, отец обращался к тебе по поводу нее? И ты вмешался в ситуацию.

Федотов явственно скрипнул зубами. Мои вопросы ему не нравились.

– Я всегда вмешиваюсь в ситуацию, – проговорил он недовольно и нетерпеливо. – Все ситуации, связанные с людьми из этого дома, решаю я. Это часть сделки, если хочешь.

– Дай мне адрес, я сама к ней съезжу.

– Вот ещё!

– Рома, я всё равно узнаю! Я позвоню Пете, думаю, он мне адрес даст.

– Пете? – едва ли не выплюнул это имя Федотов. – Причем тут этот Петя? Из-за этого Пети у нас в обозримом будущем десяток судебных тяжб!

– Если быть честными, то совсем не из-за него. И ты прекрасно это знаешь. Так что, адрес дашь?

Федотов пытал меня осуждающим взглядом. Затем сказал:

– Я пойду с тобой.

– Вот уж нет! – воскликнула я, отказываясь от столь заманчивой перспективы. – Ты ещё юриста с собой прихвати.

– И прихватил бы. Ты просто не знаешь людей, Настя!..

– А ты знаешь? – фыркнула я. – Когда ты в последний раз общался с людьми? Не через свою службу безопасности, юридический отдел или специалиста по связям с общественностью? Ах да, я забыла представителя твоего предвыборного штаба! – Я махнула на него рукой. – Федотов, прекрати. Ты же понимаешь, что только больше меня злишь.

– Выпороть бы тебя.

Я мило улыбнулась.

– Права не имеешь. Так что, адрес дашь, или мне позвонить Пете?

– Как ты можешь называть его по имени? После всего?