Драмы больше нет

Альбина отвернулась от меня, я видела, как она тяжело дышит, сбиваясь. Ей хотелось кричать, топать ногами, выместить на ком-нибудь свою злость, и я предполагала, что этим кем-нибудь стану я, если не поспешу оставить её в одиночестве. Но Алю мне было жаль, и бросать её казалось предательством. Поэтому я ждала… неизвестно какого продолжения.

– Я думала о последствиях, – глухо проговорила она. – Я о них думала восемь лет. Мне без конца об этих самых последствиях твердили. Федотов, родители, бабушка. Думай, что делаешь. Думай, что говоришь. Думай, что ты будешь делать, если он с тобой разведется. – Она обернулась ко мне. – Думаешь, я не хотела с ним развестись? – с усмешкой проговорила она. – Я ведь прекрасно понимала, что наш с Ромкой брак закончился после первой годовщины. Но меня быстро поставили на место. Отец, вечно пребывающий в долгах и обязательствах, прямо сказал, что он меня содержать не станет. И проблемы мои решать не станет, если я даже мужа не в состоянии удержать. Всем было удобно! Все проблемы на меня повесили, и жили за мой счёт.

Альбина всерьёз преувеличивала, как я считала. И свою роль в происходящем, и свои страдания. Я многие годы находилась в непосредственной близости к ней и её семье, к её браку. И никогда не видела следа страданий на лице сестры, до сегодняшнего дня. Но каждый человек имеет право на собственное мнение, тем более, в отношении своей жизни.

– Меня даже с шоу попросили уйти, представляешь?

– Просто взяли и выгнали?

– Не выгнали, а попросили! – Альбина грустно усмехнулась. – Но сути это, конечно, не меняет. А Максим даже не вступился. – Сестра вздохнула и снова присела на скамейку. Я видела, как поникли её плечи. Я за ней наблюдала.

– Аля, ты же знала, что опасно крутить роман со своим партнером по шоу. И без того слухи и разговоры, а тут ещё имеющие под собой основания.

– Ты-то хоть меня не учи, – довольно резко фыркнула на меня сестра. Посмотрела на меня с неприятным намеком и претензией. И снова обвинила: – Ты спала с моим мужем. Наверное, ещё и в моей постели.

Мне пришлось постараться, чтобы выдержать её презрительный взгляд. После чего я качнула головой.

– В твоей постели я никогда не спала.

Аля вдруг вздохнула, отворачиваясь от меня.

– Ну, хоть так. – Её пальцы с идеальным маникюром с силой сжимали край сидения скамейки. Сжимались и разжимались. А потом она спросила: – Ты, на самом деле, его любишь?

– Тебя это удивляет?

– Если честно, то да. Как Федотова любить можно? Он не человек, он самосвал. Любого закатает, если не угоден. Или ты ему угодна всегда? – Усмехнулась Альбина. Голову повернула и присмотрелась ко мне, будто никогда до этого не видела. – И что он в тебе нашел, я тоже не понимаю.

Я якобы небрежно пожала плечами.

– Жизнь всё расставит по своим местам.

– Ты понимаешь, что в политику его не пустят? – Усмехнулась. – Не прошёл проверку на вшивость.

– Мне всё равно. Это его амбиции, а не мои.

– А какие амбиции у тебя, Настя? Сидеть дома и рожать детей?

Я посмотрела Альбине в глаза и ответила:

– Быть счастливой.

– А-а, – глубокомысленно протянула сестра. – Оказывается, ты очень многого от этой жизни хочешь, сестренка.

Мы сидели с ней на скамейке, плечо к плечу, будто обе враз уставшие от последних событий, которые нас с Альбиной столкнули вместе, как никогда раньше, и безучастно смотрели на голубое небо.

– Я всё равно буду тебя ненавидеть, – проговорила Альбина, даже не повернув в мою сторону головы. – И не прощу никогда. Ты взяла моё.

– Он не твой, – отозвалась я также спокойно. – Это ты его. А ты этого даже не хочешь, Аля.

– Максим меня бросил, – неожиданно сказала она. Горько усмехнулась. – Точнее, отказался, открестился. Назвал всё случайностью и ошибочной подачей информации.

– У него жена и маленький ребенок, – вспомнила я.

Альбина расстроено покивала.

– Ну да. Я в картину его жизни не вписываюсь. Только когда Федотов ему платил, его всё устраивало. А тут испугался. И за свою шкуру, и за семью.

– Зачем ты с ним связалась? Тебе другой нужен.

– Какой?

– Надежный, – уверенно сказала я.

– Ага. Как Федотов.

– Нет. Такой, чтобы любил тебя.

Аля фыркнула, вскочила, посмотрела на меня в раздражении.

– Насть, что у тебя, вообще, в голове? Когда ты повзрослеешь?

Я отвечать не стала, только плечами пожала. Сестра вроде как направилась от меня прочь, к дому, потом вернулась.

– Ты знаешь, что эта мерзавка решила в суд подать?

– Какая? – не поняла я.

– Которая родила. Она решила подать в суд на установление отцовства и алименты!

– Думаю, она имеет на это право.

– Ты серьёзно?

– Аля, этот мальчик, судя по всему, наш брат.

– Господи, да кого это интересует?! Настя, ты порой меня удивляешь!

Аля махнула на меня рукой и стремительной походкой направилась к дому. А я осталась сидеть.

Кого интересует? По крайней мере, несколько миллионов наших соотечественников, которые с огромным интересом следят за развитием ситуации и, наверняка, ждут новых разоблачений и скандалов.

– Ну что, тебе стало легче?

Федотова я обнаружила на кухне, он явно поджидал меня.