Древнерусская цивилизация

Между тем уже факт как бы дополнительного включения в летописный текст «варягов-скандинавов» ставит перед необходимостью основательного разбора всего летописного текста, чего никто из норманистов ни прошлого, ни настоящего не пытался сделать. Между тем и в том тексте, что служит основой норманистских представлений, особо выделяются варяги-русь, с которыми, собственно, и связывается возникновение Руси. Многие же упоминания варягов с русью вообще никак не связываются. Необходимо поэтому проследить, как изменяется содержание этнонима «варяги» в зависимости от времени и места, где осуществлялись записи.

В этнографическом введении «Повести временных лет» вслед за перечнем рек идет следующий текст: «В Афетове же части седять Русь, Чюдь и всиязыци: Меря, Мурома, Весь, Моръдва, Заволочьская Чюдь, Пермь, Печера, Ямь, Угра, Литва, Зимегола, Корсь, Летьгола, Любь. Ляхове же, и Пруси, Чудь преседять к морю Варяжскому; по сему же морю седять Варязи семо ко въстоку до предела Симова, по тому же морю седять к западу до земле Агнянски и до Волошьски. Афетово бо и то колено: Варязи, Свей, Урмане (Готе), Русь, Агняне, Галичане, Волъхва, Римляне, Немци, Корлязи, Веньдици, Фрягове и прочии, те же приседять от запада к полуденью и съседяться с племенем Хамовым»[669].

Компилятивный характер цитированного текста очевиден: в нем дважды и в разных смыслах упоминается «Русь», дважды говорится о «Чюди» и о «Варягах». На это обстоятельство обращалось внимание[670]

. Здесь важно подчеркнуть, что отрывок, вводимый словами «Афетово и то колено», предполагает наслоение на уже имеющуюся вставку о Руси и других народах, поскольку никаких иных «Афетовых колен» в предшествующей части нет. Но и исключив последнюю вставку, мы не получим однородного текста, что видно из противоречивого понимания этнонима «Чудь».

В ткань первой вставки (в текст «Сказания о славянской грамоте») входит указание на место обитания варягов. Значение его трудно переоценить: это единственное прямое свидетельство о территории, занимаемой варягами. Поэтому важно, по возможности, точно очертить эту территорию, а также установить время появления записи.

Одна особенность отличает запись от смежных текстов: упоминание народов дается без членения на отдельные племена: поляки, литовцы-пруссы, чудь (угро-финны). Чудь, прилегающая к Варяжскому (Балтийскому) морю, – это, очевидно, эсты. Локализация варягов к востоку от чуди «до предела Симова» обычно воспринимается как недоумение, как свидетельство нечетких представлений летописца. Между тем эти сведения вполне конкретны. В летописи имеется два представления о «пределе Симове». Одно из них, соответствующее Библии, отразилось в извлечении из греческих хроник, другое, видимо, было навеяно иудейской литературой, распространенной у хазар. Один из поздних русских летописцев, комментируя половецкий набег 1096 г., изложил мнения о происхождении ряда народов. Болгары Волжские у него оказались «сынами Амоновыми», а жившие в низовьях Волги хвалисы – «сынами Моавлими»[671]. Из-за перенесения ближневосточной этнонимии на территорию Восточной Европы «предел Симов» сместился на Среднюю Волгу, к самым границам владений Рюрика (Муромская земля). В представлении некоторых летописцев, следовательно, варяги, локализуемые между чудью и «Симовым пределом», – это города и земли, занятые в свое время мужами Рюрика.

Выше обращалось внимание на странную трактовку варяжского сказания в Новгородской 1-й летописи, где словене и варяги выступают как бы на паритетных началах, а новгородцы прямо выводятся «от рода варяжска», причем, по уверению летописца, так считали и современные ему новгородцы. Шахматов не без оснований полагал, что в «древнейшем своде» (в данном случае не имеет значения разное его датирование) имело место смешение варягов со словенами[672]

. Очевидно, для автора-комментатора, вводившего указание на область обитания варягов, они также не отделялись от словен или же он исходил из того, что весь север Руси контролируется варягами.

На территории от Ладоги до Мурома варяги были, конечно, пришельцами. Их исконное место обитания должно искать «по тому же морю… к западу до земле Агнянски и до Волошьски». Море, известное русским средневековым источникам (вплоть до XVIII в.) как «Варяжское», называлось также в разных местах и в разное время «Ругским», «Немецким», «Прусским», «Венетским» и «Галатским». И если современное его название происходит от обозначения цвета (balts – «белый» в балтийских языках; Гельмольд ошибочно трактовал название из латинского balteus – пояс, имея в виду путь «Из Варяг в Греки»), то все другие связаны с прибрежными этносами. При этом название «Немецкое» относительно позднее. Оно стало распространяться лишь после того, как во второй половине XII в. Германская (Священная Римская) империя пробилась наконец к морю и установила господство над рядом славянских племен и территорий. Зато другие названия, напротив, уходят в глубь веков.