Древнерусские учения о пределах царской власти

Однако, несмотря на это различие, Крижанич в указании пределов царской власти вполне сходится с русской литературой. Первый и главный предел образуют заповеди Божии или «Божие законоставие», которому царь подчинен как обязанный творить на престоле волю Божию. Крижанич при этом не ограничивается одним общим указанием на закон Божий, как некоторые из его русских предшественников, но выводит из св. Писания и отдельные, частные обязанности царя. Из различных мест Второзакония, Притчей, книги Премудрости Соломона, пророческих книг и Псалтыри он выводит обязанность справедливого суда, умеренность в установлении налогов и т. п. Подобно Ивану Грозному он считает пределом царской власти и саму веру православную. Царь не может исповедовать никакой другой веры, кроме православной, не может издавать никаких повелений, которые бы клонились к изменению ее. Затем Крижанич говорит об обязательности для царя церковных правил, постановлений соборов и правил св. отцов. Он упоминает еще о грамоте Константина Великого и о церковном уставе св. Владимира. Все права церкви, основанные на этих памятниках, а также полученные от других «благочестивых кралев, Князев и владателев руских», должны для царя оставаться ненарушимыми. К этим правам Крижанич относит, между прочим, право церковного суда и свободу от повинностей. Для доказательства их неприкосновенности он ссылается на историю царя Саула, самовольно принесшего жертву Богу и на царя Озию, совершившего каждение в храме[992]

. Оба примера, как известно, были в ходу и в византийской, и в русской литературе. Крижанич упоминает еще о некоторых других пределах царской власти. Так, в одном месте он говорит, что царь подчинен («подвержен») «беседе чловечьей

илити общему гласу», иначе сказать – он связан общественным мнением («срам людский»), и Крижанич прибавляет даже, что царь, который не считается с общественным мнением, есть настоящий тиран. В другом месте он утверждает, что царь не может издавать законов, которые бы противоречили правде, «уроженному почтению» и «уроженному законоставию», т. е. естественному праву. Наконец, отстаивая идею славянского единства, он и ее вводит в определение царской власти: царь, по его убеждению, не имеет права совершать никаких действий, которые противоречили бы благу всего славянского племени (adversum publico totius sclavinicae nationis bono)[993]

. Но все эти указания по своей неопределенности не могут составить действительное ограничение царской власти, и, следовательно, для нее остаются, в сущности, две группы обязательных норм: заповеди закона Божия и церковные постановления. Это, как уже замечено, вполне отвечает тому, как обычно разрешается этот вопрос в древнерусской литературе. Можно думать, что к такому взгляду на характер царской власти Крижанич пришел только в России под влиянием знакомства с ее жизнью и с господствовавшими в современном ему русском обществе воззрениями на царскую власть. По крайней мере, в записке 1641 г., на которую уже делались выше ссылки, он говорил, что в России царь свободно и по своему произволу (libere ас ex voluntate) распоряжается жизнью и имуществом подданных как мирян, так и духовных, т. е. он представлял себе царскую власть как ничем решительно не ограниченную[994]

.

Со взглядами Крижанича на пределы царской власти теснейшим образом связано его учение о тиране. Как известно, он различал два вида тирании: 1) тирания как форма правления; это государство, в котором действуют тиранические, богопротивные законы, и 2) тирания как злоупотребление царской властью, как проявление личных свойств царя. К той и другой тирании Крижанич относится с одинаковым осуждением. Если царь не отменяет тиранических законов, изданных его предшественниками, то для него это такой же тиран и «людодерец», как и авторы этих законов, потому что он мог бы одним своим словом осчастливить народ, но не делает этого. Личные тиранические действия не составляют характерного признака тирана. Существо дела в том, что тиран присваивает себе «всеконечную область», т. е. неограниченную власть, которая не согласуется ни с божескими законами, ни с естественным правом. Тиран не довольствуется властью наместника Божия, обязанного соблюдать в своих действиях известные пределы, и присваивает себе власть Бога, т. е. власть абсолютную. Пример тирании Крижанич видел в Турции и в Персии, а из русских царей он обвинял в тиранстве Ивана Грозного и Бориса Годунова[995].