Древнерусское предхристианство

Архаическое триединство слова, обряда и образа предполагало существование сказания (мифа), сопровождавшего масленичный пир и объяснявшего его смысл. На стол приносили обрядовые блюда, и древний баян (боян) приступал к сказанию «о начале начал». Общий смысл его понятен: всё сущее произошло от священных истоков, душа родилась от небесного света, первовещество жизни и плоть человека – от звёздно-молочной реки, стекающей на «мировую гору» и наполняющей Сыру-землю…

Предположительно, отголоски этого повествования о происхождении мира и человека сохранились в «Голубиной книге» (изначально, по-видимому, Глубинной книге «древней, утаённой, выпавшей с небес»). Все Средние века её распевали «по памяти, как по грамоте» странствующие слепые сказители – калики перехожие. «Житие святого Авраамия Смоленского» упоминало о хождении «глубинных книг» на Руси с XII века, хотя их первые записи появились лишь в XV–XVI веках. К тому времени эти сильно христианизированные сказания испытали влияние византийской и русской «отречённой» литературы: «Беседы трёх святителей», «Слова святого Иоанна Богослова и др.[282] Некоторые образы «Глубинной книги» можно сблизить с ведийскими мифами о первочеловеке Пуруше, об устройстве «мира-света», о царе-мудреце, которого на Востоке называли Буддой, а в Европе – царевичем Иоасафом. Вопросно-ответная форма этой неписанной «книги» свойственна древнейшим произведениям мировой литературы:

/…/ Объяви, сударь, дела Божии,Про наше житие, про святорусское,

От чего у нас начался белый свет?От чего у нас солнце красное?От чего у нас млад-светел месяц?От чего у нас звезды частые?От чего у нас ночи темные?От чего у нас зори утренни?От чего у нас ветры буйные?От чего у нас дробен дождик?

От чего у нас ум-разум?От чего наши помыслы?От чего у нас мир-народ?От чего у нас кости крепкие?От чего телеса наши?От чего кровь-руда наша?

В ответах на эти вопросы древнерусская космогония переплеталась с православной:

/…/ Белый свет зачался от суда Божия,

Солнце красное от лица Божьего,Млад-светел месяц от грудей его,Звезды частые от риз Божиих,Ночи темные от дум Господних,Зори утренни от очей Господних,Ветры буйные от Свята Духа,Дробен дождик от слез Христа.У нас ум-разум самого Христа,

Наши помыслы от облак небесных,У нас мир-народ от Адамия,Кости крепкие от камени,Телеса от Мать-сырой земли,Кровь-руда от чермна моря…

Разумеется, «ветры буйные» русы производили «от Стрибога», а не «от Свята Духа», капли живительного небесного дождя не могли сравнивать со слезами страдающего Христа и полагать, что «всем рекам мати» – неведомая «Ердань-река». В «Глубинной книге» ряд древнерусских образов заменён христианскими, но отличающимися от церковного учения о происхождении мира.

Отголоски древнейших представлений о «человекотварном» мироздании можно найти и в русской средневековой литературе. Ярчайший писатель XVII столетия, автор знаменитого «Жития» (1672–1675) и поборник древлеправославия протопоп Аввакум Петров оставил описание своего ночного видения в пустозерском заточении. В начале Великого поста, находясь десятый день без пищи и изнемогая от болезни, «яко отчаявшу ми ся живота моего», он увидел словно во сне, как «весь широк стал и пространен, под небесем по всей земли распространился, а потом Бог вместил в мя небо и землю и всю тварь».[283]

Прарусы и ведийские правила