Древнерусское предхристианство

Лохань (обод из древесных веток или корней). XIX в.

Кадь и мутовка с крестовидным наконечником. Конец ХIХ в.

Женщины с пестами, толкущие в ступе. Южная Россия. Фотография. Конец XIX в.

Маслобойка (обод из древесных веток или корней) и мутовка. XIX в.

Рождение молодого мира

Проторусы унаследовали архаические представления о сотворении мира – «белого света» – из небесного молока. Они объясняют столь широкое распространение среди индоевропейцев молочной обрядности, молочной пищи и почитания коровы. Эллины называли поток мирового первовещества Галактикой, предки русов – Молочной рекой. Древнеиндийские боги, согласно ведическим сказаниям, собирались на вершине горы Меру и пахтали молочный океан для получения суры

– напитка вечной молодости. Прарусы в новолетие, вкушали изготовленные женщинами молодильные яства. О возрождающих свойства молока говорилось в русских сказках «Три царства», «Жар-птица», «Василиса Премудрая» и ряде других. После купания в молоке, герой становился моложе и краше, а в некоторых случаях воскресал – «возвращался из царства мёртвых».[267] На Масленицу все, от мала до велика, подобно новорожденным питались молочной пищей. Эти дни удивительно перекликались с библейскими описаниями блаженной жизни в обетованной «земле кипящей млекомъ и медомъ» (Исх. 3:8,17).[268] Былинно-сказочные «молочные реки – кисельные берега» брали исток в небесах и орошали пиршество весеннего новолетия.

Масленица являлась праздником зачатия жизни – новорожденных, кормящих матерей и животворного молока. В древнейшие времена в масленичную девятину появлялось новое поколение детей, по обычаю зачинаемых не ранее купальских празднеств. Рожениц и их младенцев чествовала вся община, хотя на людях они не появлялись до конца сорокадневного березолола, времени очищения и сугубых оберегов.

По представлениям прарусов, из молока возникал «молодой», новорожденный мир. Слово молодой понимали как «доящий (сосущий) молоко» и, опосредованно, «данный молоком», «рождённый из молока». В некоторых говорах молодых парней называли молойцы.[269] Если учесть чередование доить/дитя, то вторая основа слова молоденец «младенец» оказывается в родстве с древнеиндийскими dhei «кормить грудью», dhḗnā «молочная корова» и авестийским daēnu

«женщина».

Масленичное молоко целило, ограждало от зла, способствовало деторождению. Остатки сбитого молока в виде сыворотки (искажённое сыроводка «сырая, сытная вода») выпивали все присутствующие. Действие сыворотки также считалось животворным. Ею поили детей и отпаивали больных, её давали пить телятам, жеребятам, ягнятам и другим домашним животным, а с рассветом разбрызгивали по окрестным полям и лили на землю, чтобы усырить её, удобрить, сделать рождающей, а в переносном смысле упоить, опьянить.[270] Обряд всеобщего окропления молоком на Масленицу сказался на позднейших народных поверьях. Сырую землю считали кормилицей, сырую воду целебной, а полученный из молока сыр «творог, сыр, закваска» обладающим детородной силой. В свадебном обряде сыром называли подарки новобрачным и угощение гостям в последний день пиршества. В белорусской масленичной песне сохранились слова:

Маладая ты Марутка,Выйдзi, выйдзi к нам!Вазьмi сыра – родзiш сына /…/.

Вываривая сыворотку вместе с мёдом, маком и травным зельем, готовили сýрью

(сýрицу, горилку) – зеленóвино. Приводимое В.И. Далем выражение сýрить вино(«гнать из сыворотки молочную горилку»), от которого произошло позднейшее «курить вино», отсылает к древнеиндийскому súrā, «хмельной напиток». По мнению Н.Р. Гусевой, индусы отождествляли молочную водку суру, сурью с пьянящей и животворной Сомой (от протоиндоиранского *sauma-), древние персы с Хаомой (от авестийского haōma). Праславянское *xъmelь «хмель» родственно греческому χούμελι, латинскому humulus, англосаксонскому humele значением «священный напиток», который можно соотнести с ведийской Сомой.[271]

Масленичный мягкий сыр (творог)

Очередное действо было связано с мукой. Зерно мельчили в жерновах, тёрли в зернотерке или толкли в ступе.[272] Сокрушая живые зёрна в муку, их, как и молоко, мололи-молили «умоляли» отдать себя в жертву для богослужения и в снедь людям. Отсюда, по-видимому, исходит паронимическая связь мукá и мýка. Из муки затирали «готовили» тесто для блинов в плоской деревянной посудине утворе и ставили его на молочной опаре. Так из жидкого творилось плотное – плоть рождающегося мира. Древнерусское слово тѣсто «тесто» происходит от индоевропейской основы *tek– «производить, рождать», в древнегреческом ему соответствуют τέκτων «строитель, создатель; ремесло, искусство» и τίκτω «рождать, создавать, порождать».