Древняя Греция. Рассказы о повседневной жизни

Их лампы стояли сбоку, в нарочно пробитых для того нишах, а сами они ударами пятифунтового молота по короткому острому лому отбивали мелкие, в сантиметр толщиной, кусочки камня, громадные кучи которых до наших дней лежат у входов в рудники. За 10 часов работы, пока не приходил товарищ на смену, одному рудокопу удавалось пробить не более двух-трех вершков (9—13 см) галереи, через месяц непрерывного день и ночь труда она продвигалась разве на пять-шесть сажен (10—13 м) вперед. Между тем срок аренды был короток, хозяин торопился скорее найти новые залежи руды, и поэтому неуклонно и беспощадно вел работу вперед. В конце концов рудокопы наталкивались на обширные расщелины между слоями породы, наполненные рудой. Тут галерея сразу принимала вид обширной и высокой камеры-пещеры, с подпорками из камня или малоценных кусков руды, иногда поднимавшимися на несколько сажен в вышину. Кирками и загнутыми лопатами руда отбивалась и насыпалась в корзины и мешки, пока не очищалась вся расщелина, а затем вновь начинались новые поиски и новые галереи, то идущие по тому же слою дальше, следуя всем его капризным извилинам и разветвлениям, то спускаясь уступами или вертикальным колодцем еще на несколько сажен вниз, до встречи следующих параллельных слоев. Такие шахты и галереи иногда тянулись на целые версты, переплетаясь и пересекаясь в запутанную и сложную сеть, и греческие горные инженеры, руководя изысканиями, с замечательным искусством и знаниями умели таким путем, почти ощупью, находить громадные вмещением, в десятки тысяч пудов (ок. 164 т), залежи руды.

Наверху, на поверхности земли, добытую руду подвергали долгой и сложной обработке. Рабы-носильщики спешно несли поднятые лебедками корзины к недалеко тут же стоявшим дробильным машинам. По 4—6 рабов-силачей, наваливаясь всем телом на ворот, медленно ходили вокруг машины, приводя в движение массивные жернова. Тут же стояли аршинные каменные ступки, и рабы тяжелыми железными пестами размельчали руду на мельчайшие частицы. Под стук и грохот машин невольницы и дети-рабы в мраморных, с проведенной водой, бассейнах промывали и очищали ее от примесей; а далее обожженные и насквозь прокопченные рабы плавили ее в больших горнах, задыхаясь в ее ядовитых испарениях, несмотря на старания инженеров отвести эти газы высоко вверх по длинным дымовым трубам. Заостренные длинные бруски серебра – «оболы», отделяясь от свинца, вытекали, застывая, из колб, и невольники, старики и дети, пачками связывали их вместе. Дальше еще рабы прессовали свинец в пудовые плиты со штемпелем заводчика наверху, а из минеральных отбросов добывали различные москательные товары: окись свинца – для подбавления к глине при выделке ваз, – киноварь, охру. Обозы рабов-возчиков доставляли на рудники по камнем выложенным дорогам съестные припасы, уголь и дрова и увозили добытые металлы и товары в ближайшие порты для продажи за границу или в Афины.

Добыча серебряных руд на рудниках Лавриона.

Рисунок на вазе. V в. до н. э.

Свободный труд в рудниках и заводах Лавриона совершенно не применялся; случалось разве, что мелкие промышленники-среброискатели работали в старых, полузаброшенных рудниках с помощью членов своей семьи. Обычно же работа велась исключительно рабами. Труд горнорабочих считался «каторжным». Невольники работали под строжайшим надзором надсмотрщиков, вооруженных плетями с свинцовыми пулями на концах. Многие были закованы в кандалы, иные цепями прикованы к машинам, которые ими приводились в движение. Не менее 30—40 рабов необходимо было для каждого среднего размера завода и столько же – для каждого рудника. Но бывали и значительно более крупные заводчики и горнопромышленники: напр., горнопромышленное общество Эпикрат и К°, в которое входили пайщиками наиболее богатые афиняне, приносило доходу 100 талантов в год. Число невольников-рабочих в таких крупных предприятиях доходило до 300—600 человек; на промыслах же знаменитого командира сицилийской экспедиции Никия работала целая тысяча невольников, причем даже все техники-мастера, заведующие, инженеры были из рабов. У кого своих рабов не хватало, тот брал их целыми десятками и сотнями внаем у крупных рабовладельцев; так, тот же Никий за плату в 1 талант в год передал своих рабов в распоряжение иностранного капиталиста-горнозаводчика, Созия из Фракии. Ксенофонт советовал самому государству приняться за это выгодное ремесло и, скупив десятки тысяч невольников, отдавать их внаем вечно нуждавшимся в рабочих руках горнопромышленникам. Однако и без того на рудниках и заводах Лавриона работали до 20 тысяч рабов!