Древний

Я тут же насторожился и принялся изучать нового посетителя. Мужчина, возрастом около сорока-сорока пяти. Небольшая седина и залысины, ползущие ото лба к темени. Карие глаза с опущенными уголками век, средней глубины морщины, среди которых особенно выделялись носогубные. Широкая плоская переносица, словно срезанная шпателем, и крепкие предплечья. Собственно, это было исчерпывающее его описание, больше о нем ничего нельзя было сказать даже при сильном желании.

Я уставился в него, ни на мгновение не сводя глаз, и не пропустил тот момент, когда визитер попытался повернуть голову, чтобы нас рассмотреть. Наткнувшись на мой прямой пристальный взгляд, его зрачки вильнули в сторону, будто бы он просто осматривал помещение, а мы случайно попали в поле его зрения. Однако этим он только подтвердил мои подозрения на свой счет.

Когда мужчина в очередной раз начал крутить головой, старательно изображая, что его крайне заинтересовал вид соседнего пустого столика, я подал Вике короткий знак не вмешиваться, и быстро преодолел отделяющие меня от нового посетителя метры зала. Приземлившись прямо перед выпучившим глаза незнакомцем, я сунул руку под стол, откуда донесся щелчок вставшего на боевой взвод курка.

Несколько секунд мы играли в гляделки, и только спустя некоторое время я осознал, что этот странный гость так и не понял, что находится у меня на прицеле. Странно, я-то думал, что это русская спецура до меня добралась… но уж их-то кадры этот звук должны узнавать из тысячи, а не сидеть просто глазами лупать.

Украдкой посмотрев по сторонам, я переложил руку с полюбившимся мне СР-1 на стол, чтобы мужчина смог рассмотреть направленный ему в солнечное сплетение ствол. Когда глаза его округлились, брови поползли вверх, а в воздухе разлился щемяще сладкий аромат чужого страха, я накрыл ладонь с пистолетом широкой бумажной салфеткой.

– А теперь можешь выкладывать, – сказал я по-английски, не повышая сильно голоса, чтобы никто не мог нас подслушать.

– А? Что вы хотите от меня? – Мой невольный собеседник, как оказалось, тоже весьма сносно говорил на этом языке, но какой-то грубоватый акцент говорил мне, что английский не его родной. Ни англичане, ни американцы не произносят так жестко букву «R», это больше присуще русским, немцам, итальянцам и, пожалуй, арабам. Но уж на кого-кого, а на араба этот человек вообще не был похож.

– Это я должен спрашивать, какого хрена ты от меня хочешь?! – Грозно прорычал я. – Почему так пристально смотрел на нас и отчего теперь делаешь вид, что тебя больше интересуют здешние занавески?

– Я не понимаю о чем вы, почтенный сэр! – Всплеснул руками незнакомец. – Я просто осматривал ресторан и его посетителей! Я не замышлял ничего противозаконного против вас, тем более, что вы мне совершенно незнакомы!

И я хотел бы поверить в его слова. Поверить, извиниться и убраться отсюда прочь, но не мог. Не мог, потому что чувствовал, что эта падаль мне лжет. Причем лжет намеренно и расчетливо, эффект неожиданности от моего внезапного появления быстро прошел, и мужчина стремительно возвращал себе самообладание, хотя все еще пытался изображать испуг. И делал это довольно натурально.

– Не пытайся меня обмануть, – рука с пистолетом проехала по столу чуть вперед, – я вижу твое вранье так же ясно, как и твои глаза.

И внезапно с моим собеседником начали происходить разительные метаморфозы. Лицо его разгладилось, став отражением внутреннего спокойствия, а откуда-то изнутри начал проступать упругий комок злобы и отвращения. Я еще не видел, чтобы кто-нибудь мог так расчетливо контролировать свои чувства.

– Так, значит, правду говорят, что такие как ты, могут чувствовать чужие эмоции?

Пока я хлопал глазами, пытаясь осмыслить то, что услышал, мужчина неспешно и с каким-то преувеличенным достоинством осенил себя крестным знамением.

Глава 12

Я немного отстраненно отметил, что перекрестился незнакомец двумя пальцами, да еще и слева-направо. Не то чтоб я был большим специалистом в религиях, но насколько я помнил, в православии было принято складывать пальцы щепотью при этом ритуальном жесте. В голове нежданно всплыли слова Древнего: «Помни об этом, Адепт, и без разговоров убивай любого встреченного тобой христианина, ведь только так ты сумеешь сберечься».

Мужчина, тем временем, разглядывал меня с уже нескрываемым презрением, не выказывая при этом ни капли страха или паники. Что-то мне настойчиво подсказывало, что в этот раз жизнь свела меня с упертым фанатиком…

– Зачем ты следишь за нами? – Повторил я, игнорируя вопрос собеседника.

– А ты не догадываешься, тварь? – Незнакомец задрал бровь, скорчив надменную мину, и я понял, что нормального разговора у нас не может состояться в принципе.