Древний Египет

Но фиванский некрополь был населён не только мёртвыми и жрецами — это был большой город, в котором кипела жизнь. Здесь жило многочисленное рабочее население, связанное с культом мёртвых и сооружением гробниц, здесь было и своё начальство, своя полиция, но были и свои нравы, и свои настроения. До нас дошли интересные обрывки дневников, повествующие о волнениях и забастовках рабочих, которым чиновники не платили в срок содержания, дошли до нас и судебные процессы, рисующие низкий нравственный уровень этих обитателей, особенно те грабежи и хищения, которые не остановились пред взломом гробниц как вельмож, так и великих царей. Но наряду с этим беспокойным элементом, фиванский некрополь заключал в себе, как мы уже видели, большую группу лиц, именующих себя во многочисленных дошедших до нас памятниках «послушателями зова в месте правды», которые веровали, что только праведность открывает доступ к блаженному бессмертию. Многие их молитвы напоминают по тону и фразеологии библейские псалмы и являются редкими ценными памятниками личной религии, тёплого, интимного отношения к божеству.

Глава IV

Закат египетской культуры

Фивы окончили свою мировую роль и выродились в уродливую теократию. Египет, и раньше переживавший и социальные революции, и иноземные погромы, и династические перевороты, и распадения с ослаблением центральной власти и феодализацией, теперь, пройдя блестящую пору своей истории, представлял развалины государственности — страна распалась на мелкие княжества, частью военного, частью жреческого происхождения, и сделалась предметом завоевательных стремлений и с юга — со стороны царей единоверного и единокультурного эфиопского царства Напаты, и с севера — со стороны всепоглощающей Ассирии. И для тех, и для других владение Египтом было важно и по политическим, и по экономическим соображениям; для эфиопских царей оно было ценно и по религиозным причинам — Египет был уделом Амона, их государственного бога. Ряд походов их (Пионхи, Шабаки, Тахарки, Тануатамона) дал Египту «эфиопскую» XXV династию, которая пыталась удержаться против Ассирии, поддерживая сиро-палестинские царства в борьбе с нею. Борьба эта оказалась им непосильной, тем более, что безусловно на их стороне и в самом Египте была только Фиваида до Ермополя; север, руководимый энергичными владетелями Саиса, был на пути к возрождению внутренними силами национального единства, и для этой цели не останавливался ни перед какими средствами, до подчинения Ассирии включительно. Саис выдвинул яркие фигуры Иефнахта, Бекнеранфа (у греков Бокхорис, о мудрости которого ходили рассказы, отразившиеся на помпеянских росписях), Нехао I, Псамметиха I. Последним пришлось вести опасную политику, лавируя между Тахаркой эфиопским и грозными завоевателями Ассархаддоном и Ассурбанипалом. В 671 г. Ассархаддон подчинил северный Египет и поставил в Сенджирли победный памятник, на котором изобразил у своих ног на верёвке «Тарку царя Куша» и его союзника Ваала, царя Тира, а себя наименовал «царём Мусура (евр. Мицраим — Нижний Египет), Патроса (египет. имя Верхнего Египта, сб. юг) и Куша (Напатское царство). Через два года наступление Тахарки вызвало новый поход Ассархаддона, который на этот раз дошёл до Фив. Тахарка бежал в Напау, где скоро умер; его преемнику Тануатамону пришлось бороться с Ассурбанипалом, который в 661 г. выслал против него войско, заставившее бежать его и из Мемфиса, и из Фив. Последние были страшно опустошены; много памятников египетского искусства было отправлено в Ниневию. Известный нам Ментуемхет фиванский впоследствии с гордостью говорил о реставрации им поруганных святынь во время «божьего наказания», когда «страна была повержена». К счастью для Египта через несколько лет против Ассурбанипала восстал его брат Шамашшумукин, царствовавший в Вавилоне и привлёкший на свою сторону значительную часть Передней Азии. Хотя война закончилась в 647 г. разгромом восставших, но она потребовала от Ассирии такого напряжения сил, которое подготовило её скорую катастрофу и, конечно, сделала невозможным удерживать Египет в повиновении. В 652 г. Псамметих, заключив союз с Лидией и призвав на свою службу карийских и ионийских наёмников, освобождает страну от иноземного владычества и довершает дело своих саисских предков, объединив Египет под властью своей XXVI династии.