Древний Египет. Подъем и упадок

В этих раскладах не предусматривалось места для царской семьи Рамзесидов. Пока Херихор укреплял военную власть в Верхнем Египте, другой представитель армии, зять царя Несубанебджед, фактически захватил власть на севере страны. Теперь Египет состоял из двух частей, и в обеих правили генералы. Хотя и Херихор, и Несубанебджед соблюдали внешнюю почтительность в отношении все еще царствующего Рамзеса XI, всем было понятно, кто правит на самом деле. Последний из Рамзесидов, изолированный от всех, по сути, стал пленником в собственной царской резиденции. Он мог лишь наблюдать, как право фараона ускользает из его рук вследствие ряда ошибок и небрежного отношения к делам. Армия, некогда возведшая на престол XIX и XX династии, теперь организовала раскол государства. Военная мощь оказалась обоюдоострым клинком.

Когда в 1069 году Рамзес XI лежал на смертном одре, пробыв на троне тридцать лет, даже великая река Египта, казалось, свидетельствовала о конце эпохи. Пелузийский рукав Нила, на котором почти двумя столетиями ранее был основан Пер-Рамзес, уже давно начал зарастать. К концу правления Рамзеса XI русло было настолько забито отложениями ила, что суда более не могли подойти к пристаням города. Едва ли найдется лучшая метафора склероза царственности. Лишенные возможностей для торговли и коммуникаций торговцы, писцы и чиновники перебирались из Пер-Рамзеса на новое место — в Танис, на двенадцать миль к северу. Когда похоронная процессия старого царя, сопровождаемая кучкой столь же старых придворных, вышла из ворот царского дворца в Пер-Рамзесе, пришел конец не только династии Рамзесидов, но и их главной резиденции[303]

.

Часть V

Перемены и упадок (1069–1030 годы до н. э.)

Когда в 1069 году до н. э. угас последний из Рамзесидов, личность столь незначительная, что скорбели о нем недолго, Египет вступил в переломную для себя эпоху. Смерть Рамзеса XI предоставила удобную возможность двум гегемонам Верхнего и Нижнего Египта присвоить царские титулы и разделить между собой власть и страну. Что бы ни означало это событие — отказ ли от идеи фараонов о едином государстве или просто возвращение к более естественному положению вещей, — оно положило начало длительному периоду политической раздробленности, какой страна не знала тысячи лет.

Вскоре египтяне обнаружили, что из децентрализации и региональной автономии можно извлечь определенные выгоды. В прежние времена ослабление центральной власти преимущественно сказывалось на внутриполитическом положении страны. Однако в первом тысячелетии до н. э. Египет оказался в окружении враждебных сил, которые были куда более могущественными, нежели раньше. В результате резкого стратегического ослабления Египет в течение XI–IV веков до н. э. пережил череду вторжений. Ливийцы, ассирийцы, кушиты, вавилоняне, персы и, наконец, македонцы — все они боролись за обладание плодородными землями и природными богатствами долины Нила. Приток иммигрантов и чужеземное владычество оказали колоссальное влияние на политическую, социальную и культурную сферы египетского общества, бесповоротно изменив древнюю цивилизацию фараонов.

В этих условиях древнеегипетская религия, последний оплот традиционной культуры, оградила себя от внешнего влияния, став как никогда консервативной. В столкновении с молодыми, динамично развивающимися державами замкнутость древнеегипетской цивилизации в конце концов привела к ее ослаблению и упадку.

В пятой части будут освещены бурные события последней тысячи лет древнеегипетской истории — от ливийского владычества до римского завоевания. Первые три столетия, последовавшие после падения XX династии, были относительно мирным временем, когда побочные ветви правящего ливийского дома пытались сохранить хрупкий баланс сил в стране. Однако в 728 году давний враг Египта, вновь окрепшее Кушитское царство, нанесло сокрушительный удар по status quo, и следующие четыреста лет раздираемая войнами долина Нила стонала под пятой чужеземцев. Кульминацией четырех успешных походов ассирийских царей стало разграбление Фив, которое нанесло звонкую пощечину национальной гордости египтян. В условиях этого хаоса к власти приходит XXVI (Саисская) династия, которой удается свергнуть ассирийское иго и сдержать натиск Вавилона — пока, в конце концов, она не потерпела поражение от персов. Уступив корону возрождающейся Месопотамии, Египет навсегда потерял статус могущественной державы Ближнего Востока.

Вездесущая персидская угроза дамокловым мечом нависла над местными династиями, которые соперничали друг с другом на руинах гибнущей державы — поведение, свойственное более мятежным магнатам, а не мудрым правителям. Прибытие Александра Македонского в 332 году, казалось, принесло долгожданное спасение. Недолгое пребывание великого полководца оказало сильное влияние как на Египет, так и на самого Александра. Его преемники Птолемеи пытались вернуть Египту величие былых дней — правда, в отчетливо греческом духе.