Древний Китай. Том 3: Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.)

Прежде всего, обращает на себя внимание мягкость авторов экономических глав, их идеологическая толерантность, свойственная, как упоминалось, представителям раннего легизма. Легизм в «Гуань-цзы» отнюдь не ранний, напротив, весьма поздний, ханьский. Но тем не менее это легизм, а если считать легизмом после Шан Яна только жесткую его форму, сторонники которой пришли к власти в Поднебесной после создания первой империи Цинь, то это доктрина, близкая к легизму, или своего рода альтернативный легизм. Об этой разнице стоит напомнить, ибо как раз в это время, на исходе III в. до н. э., продолжал развиваться усилиями знаменитого Хань Фэй-цзы и достаточно жесткий легизм, близкий к шаньяновскому,

Обратим внимание на то, что в «Гуань-цзы» тоже немало говорится о законе. О нем в позитивном плане идет речь в главе 14, которая начинается с упоминания о необходимости управления с помощью закона, в главе 16, которая практически целиком посвящена рассуждениям о благотворности закона. О законе-фа говорится также в 45-46-й главах трактата, да и в ряде других. Но показательно, что во всех тех случаях, когда авторы «Гуань-цзы» заводят речь о законе, они напоминают о нем лишь как об удобном, необходимом и даже благотворном инструменте управления государством и обществом («закон — мера всех вещей»; «закон — отец и мать народа» и т. п.), без которого в развитом обществе просто нельзя добиться должного порядка^[199]. При этом нигде жестокий закон в шанъяновском его понимании не выходит на передний план как самодовлеющая сила и тем более не диктует образ жизни запуганного им народа. В этом принципиальное отличие мягкого, или альтернативного, легизма авторов «Гуань-цзы» от шанъяновского^[200]

.

Кроме того, в экономических главах «Гуань-цзы» не только нет характерных для сторонников жесткого легизма (Шан Яна или Хань Фэй-цзы) резких выпадов против конфуцианства, но и заметно влияние этого учения. Напомним, что высшей целью государства и аппарата власти является обогащение подданных, а все меры, направленные на стабилизацию и борьбу со стихией рынка, преследуют именно эту цель. Разумеется, это не означает, что в экономических главах развиваются идеи, близкие к конфуцианству. Напротив, эти идеи все-таки ближе к легизму как к доктрине, строящей систему администрации на базе нелицеприятного закона, а не на основе патернализма, хотя и поданы в альтернативно-смягченной форме.

Народ нужно обогатить (но не презирать и не ослаблять!). А для чего? Только ли для того, чтобы людям хорошо жилось? Отнюдь. Как об этом впрямую сказано в главе 48, богатство людей гарантирует спокойствие, а оно означает, что люди почитают начальство и боятся наказаний. Почтение к начальству и страх перед ним, т. е. страх перед возможными наказаниями за несоблюдение указов сверху, — это один из основных тезисов шаньяновского легизма. Правда, глава 48 не запугивает людей суровыми наказаниями, хотя и дает понять, что боязнь наказания, а не только веками воспитанные добродетели организует и дисциплинирует население. В этой же главе содержится требование ограничить «второстепенные» занятия и тягу к роскоши и изящным искусствам, что свидетельствует о явной склонности к идее усреднения подданных, впервые четко изложенной Мо-цзы, а затем подхваченной и энергично развитой Шан Яном.

Но здесь все подано в достаточно мягкой форме: когда речь идет о преследовании торговцев и о мерах, ставящих своей целью преградить им путь, ограничить сферу их деятельности, упор делается на необходимости организовать строгий контроль государства над стихией рынка. Никаких репрессивных или насильственных мер по отношению к населению (напротив, постоянные напоминания о защите людей, заботе об их благе), ни слова о суровых наказаниях за незначительные проступки. Перед нами, стоит это повторить, альтернативный — быть может, в пику шаньяновскому, а возможно, просто другой — легизм.

Впрочем, одновременно с этим в 48-й главе можно встретить шаньяновский тезис о том, что земледелие — главное занятие в стране еще и потому, что обилие зерна позволяет иметь сильную армию и вести победоносные войны. Близки к шаньяновским рассуждения о необходимости учета, правильного расчета и строгого контроля государства над всем, и в частности над рынком и активно функционирующими на нем частными собственниками, прежде всего из числа богатых торговцев. Но это лишь определенное развитие легистских идей в новых условиях. Словом, экономические главы «Гуань-цзы» отличаются от шаньяновского легизма. Это, как упоминалось, свидетельствует о различиях во времени и в уровне развития царства Ци в конце Чжаньго (или в начале имперского периода) по сравнению с Цинь в середине Чжаньго. Авторы «Гуань-цзы» в ряде пунктов сделали важный шаг вперед в регулировании хозяйства только экономическими методами без всякого насилия над людьми.