Древний Китай. Том 3: Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.)

Следует заметить, что должностное кормление — вне зависимости от того, было оно наследственным или нет, — все чаще облагалось налогами. Например, в 76-й главе Сыма Цяня рассказывается об очень влиятельном Пиньюань-цзюне, близком родственнике и первом министре правителя царства Чжао, который был обязан платить налоги в казну царства [Вяткин, т. VII, с. 252]. Как видим, владение очень знатного и важного чиновника становится условным служебным кормлением, к тому же подлежащим обложению налогом. Это значит, что такое владение не многим отличалось от уезда-сяня, хотя статус его был принципиально иным. Подобного рода членение Поднебесной на административно-подчиненную основную (провинции, округа, уезды и т. п.) и лично-наследственную (удельные владения знати) либо личностно-должностную чиновничью (гуань-тянь) части сохранялось в Китае и позже, в эпоху империи.

Усиление власти правителей

Как известно, в период Чуньцю сильные, порой всевластные правители царств и княжеств, особенно в пределах Чжунго, постепенно теряли свои позиции, с чем и были связаны как становление и развитие феодальной структуры общества, так и возникновение множества государственных образований. Формирование влиятельной прослойки наследственной знати и сильных уделов-кланов (субуделов) в рамках царств и княжеств вело к тому, что владетельная знать начинала соперничать с правителями. Главы наиболее могущественных кланов претендовали на важнейшие министерские позиции и обретали их, после чего обретенные таким образом посты в случае успеха делались наследственными. Порой власть и влияние первых министров оказывались сильнее, чем у правителя. Достаточно вспомнить, например, о драматических событиях в царстве Сун в 710 г. до н. э. [Цзо-чжуань, 2-й год Хуань-гуна; Legge, т. V, с. 37 и 39], когда всесильный первый министр Хуа Ду, родственник правителя, приказал убить военного министра (сы-ма

) Кун Фу только потому, что ему понравилась жена последнего. При этом пытавшегося вмешаться сунского гуна постигла та же участь, а на трон был возведен его брат и соперник. Немало подобного рода случаев описано в «Цзо-чжуань». Период Чуньцю был эпохой постепенного ослабления власти правителей и усиления их министров, бравших на себя не только функции реального управления, но и многие другие. В царстве Лy при Чжао-гуне главы влиятельных кланов (в их числе и первый министр из клана Цзи) вообще отстранили правителя от власти, сделав из него бессильного пенсионера. А на съезды, время от времени созывавшиеся цзиньским гегемоном-ба, во второй половине периода Чуньцю все чаще собирались не сами чжухоу, а их министры, которые и решали все важнейшие дела Чжунго.

Процесс ослабления власти чжухоу достиг своего апогея на рубеже Чуньцю-Чжаньго, когда фактически лишился власти правитель царства-гегемона Цзинь (делами Цзинь заправляли сначала шесть цинов, потом четверо, затем трое, которые и разделили в конечном счете между собой огромное государство), а правитель Ци перестал быть хозяином в своем царстве, где делами вершил всесильный клан Чэнь (Тянь). Но парадокс ситуации в том, что одновременно с ослаблением власти прежних правителей вместе с ними уходила в прошлое вся та феодальная структура, которую они же создали и от которой долго не могли избавиться. В рамках же приходившей ей на смену новой структуры с ослабленной и понемногу тоже уходившей в прошлое наследственной знатью власть правителей начала укрепляться.

Разумеется этот процесс замены старых правителей новыми, набиравшими силу, неодинаково шел в разных царствах. Сильных полуварварских Цинь и Чу он не коснулся вообще по той простой причине, что там власть правителя всегда была достаточно сильной и эффективной, тогда как наследственная знать играла незначительную роль. Не исключено, что раннее появление в источниках сообщений о превращении завоеванных княжеств либо варварских племенных протогосударств в сяни следует считать одним из свидетельств именно этого.

Что касается Цинь, то об аристократии и роли знатных домов в уделах в этом царстве вообще очень мало известно. Источники повествуют о влиятельных генералах и приближенных правителей Цинь, но почти нет данных об их статусе и соответственно реальной власти. Это не значит, что конфликтов в правящем доме Цинь вовсе не было. Но их было очень мало, как и выступлений против правителя. В 5-й главе, специально посвященной истории дома Цинь, Сыма Цянь отмечает, что в 425 г. до н. э. некие чиновники (не знатные аристократы, но чиновники!) во главе с Чао выступили против циньского Хуай-гуна и тот вынужден был покончить с собой [Вяткин, т. II, с. 37]. Но этим, пожалуй, все и ограничивается.