Читаем Древний Шумер. Очерки культуры полностью

Мы заботимся об образовании и гармоничном воспитании детей — а ведь первая в мире школа, в которой учили наукам и искусствам, возникла в начале III тысячелетия — в шумерском городе Уре. Обращаясь к тексту Священного Писания, все мы — христиане, мусульмане, иудеи — читаем истории об Эдеме, о грехопадении и потопе, не подозревая об их шумерском происхождении. Затем мы находим в Писании повествование о строителях Вавилонской башни, языки которых смешал всемогущий Господь, — и это тоже шумерская история, взятая еврейскими богословами из пролога одного эпического текста. Известный из множества вавилонских, ассирийских, еврейских, греческих, сирийских источников царь-герой Гильгамеш — также персонаж шумерских эпических песен, почитавшийся одновременно как бог и как древний правитель. История о его подвигах и походах за бессмертием легла в основу античных историй о подвигах Геракла и кумранских историй об исполинах. Идя на прием к врачу, мы все — уже без всяких различий в вере, просто пациенты — получаем рецепты лекарств или совет психотерапевта, совершенно не задумываясь о том, что и траволечение, и психотерапия впервые развились и достигли высокого уровня именно у шумеров. Получая повестку в суд и рассчитывая на справедливость судей, мы также ничего не знаем об основателях судопроизводства — шумерах, первые законодательные акты которых способствовали развитию правовых отношений во всех частях Древнего мира. Наконец, задумываясь о превратностях судьбы, сетуя на то, что при рождении нас обделили, мы повторяем те же самые слова, которые впервые занесли на глину философствующие шумерские писцы, — но вряд ли даже догадываемся об этом. Таким образом, вы можете видеть, сколь многим обязана цивилизация Библии и Гомера своим далеким предкам, жившим более пяти тысяч лет назад.

Но, пожалуй, самым существенным вкладом шумеров в историю мировой культуры является изобретение письменности. Письменность стала мощным ускорителем прогресса во всех областях деятельности человека: с ее помощью был налажен учет имущества и контроль за производством, стало возможным планирование хозяйства, появилась устойчивая система образования, увеличился объем культурной памяти, в результате чего возник новый вид традиции, основанный на следовании канону письменного текста. Письменность и образование изменили отношение людей друг к другу: родство кровное дополнилось родством духовным на основе принадлежности людей к одной письменной традиции и связанной с ней ценностной системе. Шумерская разновидность письма — клинопись — использовалась в Вавилонии, Ассирии, Хеттском царстве, хурритском государстве Митанни, в Урарту, в Древнем Иране, в сирийских городах Эбла и Угарит. В середине II тысячелетия клинопись была письмом дипломатов, ее использовали в своей внешнеполитической переписке даже фараоны Нового царства (Аменхотеп III, Эхнатон). Сведениями, дошедшими из клинописных источников, в том или ином виде пользовались составители книг Ветхого Завета и греческие филологи из Александрии, книжники сирийских монастырей и арабо-мусульманских университетов. Известны они были и в Иране, и в средневековой Индии. В Европе Средних веков и эпохи Возрождения «халдейская премудрость» (халдеями древние греки называли астрологов и врачей из Месопотамии) была в большом почете сперва у мистиков герметического толка, а затем и у богословов-востоковедов. Но с течением веков ошибки в передаче древних традиций неумолимо накапливались, а шумерский язык и клинопись были настолько основательно забыты, что источники знаний человечества пришлось открывать во второй раз — открывать, чтобы уже не забыть никогда. Прочитав древние таблички, исследователи увидели неповторимый лик шумерской культуры, к моменту первой дешифровки совершенно закрытый образами последующих культур (достаточно сказать, что в Библии нет ни одного упоминания о Шумере, хотя и использованы переработки нескольких шумерских мифов). И открыть этот лик оказалось возможно именно благодаря замечательному и главному изобретению шумеров — письменности лучше всего позволяющей понять истину времени[2]

.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мир Востока

Философия Буддизма Махаяны
Философия Буддизма Махаяны

Книга известного петербургского буддолога и китаеведа Е. А. Торчинова посвящена философии буддизма Махаяны, или Великой Колесницы, направления буддизма, получившего широчайшее распространение в Китае, Японии, Тибете, Монголии, а также и на территории России. На основе анализа сложнейших буддийских философских текстов автор раскрывает основные положения главных интеллектуальных направлений махаянской мысли — мадхьямаки (срединного учения о пустотности сущего), йогачары (йогического дискурса о только-сознании) и теории природы Будды, присутствующей во всех существах. Особый интерес представляют параллели, проводимые автором между буддийскими теориями и идеями ряда европейских мыслителей. Е. А. Торчинов также рассматривает развитие философских основ классической индийской Махаяны буддистами Тибета и Китая. Завершает книгу очерк истории изучения буддийской философии в России.Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся историей и философией буддизма, проблемами истории философии и религиоведения.

Евгений Алексеевич Торчинов

Философия / Религиоведение / Образование и наука
Философские основания современных школ хатха-йоги
Философские основания современных школ хатха-йоги

В настоящее время под йогой понимается, как правило, именно хатха-йога, которая за последнее столетие обрела необыкновенную популярность сначала в самой Индии, а затем на Западе. Особенность этого пути духовной самореализации состоит в тщательно разработанных методах воздействия на собственное сознание путем совершенствования и полной трансформации физического тела. Внутри данного направления давно сложилось несколько традиций, в рамках которых развивается множество школ, использующих оригинальные методы работы с телом и сознанием. Однако до выхода этой книги в мировой науке не появлялось ни одного труда, где были бы систематизированы главные школы и, что намного существеннее, выявлены их философские основания.Хатха-йога – это не просто часть йоги, но вполне самодостаточное средство реализации основной цели йоги, то есть йога сама по себе. Йога – это не просто система индийской философии, но универсальное средство работы с сознанием, вводимое в той или иной форме в любую систему индийской философии, то есть философия сама по себе. Таким образом, хатха-йога в западном смысле ближе к практической философии, где воля доминирует над разумом, или «философии тела», где самосознание опосредствовано трансформацией телесных функций.Книга написана специалистом по философии, много лет практикующим хатха-йогу и проводящим научные исследования в Индии, автором практических руководств по йоге и популярных книг о различных аспектах индийской культуры.

Мария Владимировна Николаева

Эзотерика, эзотерическая литература / Эзотерика
Тибетский буддизм
Тибетский буддизм

«Тибетский буддизм» — первое в российской и зарубежной науке исследование процесса укоренения буддизма в тибетское общество и государство VII–XVII вв.Рассматривая историю продвижения буддизма в Серединную Азию, автор задается целью ответить на вопрос, в силу каких именно причин и условий учение Будды Шакьямуни, возникшее в древней Индии, становится государственной религией Тибета, определившей исторические судьбы этой страны и духовные устремления ее народа.Автор ярко и исторически достоверно воссоздает этапы врастания буддийской идеологии в империи, населенной воинственными бесписьменными этносами и утверждавшей свое могущество средствами вооруженной экспансии. Читателям предстоит узнать, каким образом буддизм, закрепившись в геополитическом центре Серединной Азии, способствовал превращению некогда грозной и агрессивной тибетской империи в миролюбивую цитадель духовной культуры, распространявшей буддийское просвещение далеко за своими границами.Книга базируется на широком круге буддийских письменных памятников и уникальной информации, полученной автором в личных контактах с тибетскими и монгольскими учеными — носителями живой религиозной традиции.Простота и ясность изложения, обилие захватывающих историко-культурных сюжетов делают ее доступной и привлекательной для широкого круга читателей.

Елена Александровна Островская

Буддизм / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы