Древо Тьмы

— Ты ещё не раз потеряешь в жизни что-то очень важное, — многозначительно произносит она. В этих словах столько боли! Валаска стоит прямо, как стрела, и не сводит с меня глаз, будто пытаясь достучаться до глубин моей души. — Ты будешь терять дорогих твоему сердцу друзей и родных одного за другим. Понимаешь? Такова война. Только так и сражаются с тьмой, с такими, как Фогель!

Я киваю, а слёзы всё катятся по щекам, и Валаска крепче сжимает мои руки.

— Возможно, ты потеряешь всех, кто тебе дорог. И я потеряю. И Лукас Грей, и Чи Нам. И все, кто готов к битве. Однако ты сделаешь это для того, чтобы другие не теряли тех, кто им дороже жизни.

Я снова киваю, потеряв голос от ужасной правды, заключённой в словах Валаски. Она уже потеряла Ни Вин, выбрав другую дорогу — отправившись на восток, вместо того чтобы защищать своих друзей.

— Послушай меня внимательно, Эллорен, — крепко сжимая мои руки, произносит она. — Моему народу надо выбраться из этих земель. Я обязательно должна доставить их на восток. И как только они окажутся там, далеко, я хочу, чтобы ты защитила их всей своей огненной магией. Ты видела мой народ. Видела детей. Матерей. Пожилых женщин. Видела собственными глазами.

Я вспоминаю амазов, которых встречала в прекрасном городе, как они пели и смеялись, помню маленьких девочек и ручных оленей. Младенцев. И мою дорогую подругу Винтер, которой амазы дали убежище в своих землях.

По лицу Валаски скользит мрачная тень.

— А теперь скажи мне: как ты думаешь, что сотворят с ними Фогель и его приспешники?

Можно не продолжать. Я молча смотрю Валаске в глаза и сглатываю непролитые слёзы.

— Я верю в тебя, — настойчиво произносит она. — Вот почему я здесь, рядом с тобой. И мне нужно, чтобы ты отпустила всё, что дорого тебе, ради большего, ради великой цели. Ты понимаешь, о чём я говорю?

Глядя в глаза Валаски, я вспоминаю кое-что очень важное.

— Валаска, я не умею управлять своей магией.

— Научишься. Ты должна верить. В твоей жизни больше нет места слабости. Ты нужна нам.

Её страстная настойчивость потрясает до глубины души, и я отчётливо понимаю, какие надежды Валаска возлагает на меня и на что надеются и ради чего жертвуют собой Лукас и Чи Нам.

— Ты знаешь, — с горечью говорю я, — всё было бы гораздо проще, если бы те, кого я призвана защищать, не решили от меня избавиться.

Валаска тихо усмехается.

— Не трусь, Эллорен! Подумаешь, тебя хотят убить! Это вовсе не значит, что в тебе не нуждаются!

Я сардонически ухмыляюсь в ответ.

— Всё равно… подобные мысли как-то не греют.

— Если ты пришла сражаться в надежде на похвалу и ордена, должна предупредить: тебя ждёт разочарование.

— Мне бы хоть немножко помощи и чуть поменьше вражды.

Валаска вдруг вскидывает голову, будто услышав что-то интересное. Она оглядывается на лес, хотя вокруг по-прежнему стрекочут сверчки и летают светлячки.

Лицо Валаски застывает в недоумении. Склонив голову набок, она прислушивается.

— Лошади… Я их слышу. Они что-то почуяли, — растерянно произносит она. — Что-то не так…

Позади раздаётся громкий шелест, и мы одновременно оборачиваемся. Валаска выпускает мои руки. До нас долетают голоса. Низкий и глубокий голос Лукаса и резкий и высокий голос Чи Нам. Они слышатся от самого леса и явно заняты важной беседой на языке ной.

Руну у меня на животе начинает покалывать по периметру.

Паника захлёстывает меня, огромной рукой сжимая внутренности.

— Руна… — шепчу я, резко поворачиваясь к Лукасу и Чи Нам, которые появляются на поляне.

За их спинами что-то движется, едва заметное, невидимое в свете синего рунического шара. Это нечто чёрное, угловатое и следует за Лукасом и Чи Нам по пятам, будто хищник по лесу, несётся на ужасающей скорости. И оно большое… чудовищно огромное.

— Сзади! — кричу я, указывая на чудовище.

Из тьмы выступают мерцающие глаза, как у насекомых. Они светятся высоко над головой Лукаса, над дёргающейся челюстью и телом из нескольких частей.

Дальше всё теряется в безумном тумане.

Лукас и Чин Нам прыгают в разные стороны и оборачиваются как раз вовремя, когда чудовище вырывается из леса, будто гигантский уродливый гибрид скорпиона и богомола с невероятно вытянутым телом. У него чёрное хитиновое пузо и мощные передние конечности. А голова… Она отвратительная и тошнотворная, размером с огромную лопату, со светящимися чёрными глазами-блюдцами и маленькими серыми глазками, разбросанными по морде вокруг основных глаз, будто сыпь при болезни. И этих маленьких глаз становится всё больше. Они возникают и на шее чудовища, и на его теле, покрытом тёмно-зелёными рунами и рунами из непроглядно серых теней.

Мощные передние конечности чудовища тянутся к Лукасу, но он вовремя пригибается и уходит от столкновения, одновременно сбрасывая плащ и обнажая меч.

Валаска тоже выхватывает рунический клинок, а Чи Нам поднимает магический посох.

— Не бейте магией! — кричит Лукас Валаске и Чи Нам, пытаясь перекрыть вопль чудовища, которое снова бросается вперёд, размахивая лапами. — На нём руна отражения волшебства!