Древо Тьмы

— Быть может, ты почувствуешь нечто более сильное к Тамалиин, если мы обретём свободу, — пожимает плечами Винтер, отодвигая воспоминания о детстве как можно дальше. — Или ты так и останешься спокойной и уравновешенной, как многие здесь, кто не познал любви.

— А что будет с тобой, Винтер Эйрлин? — спрашивает Исиллдир, возвращаясь к эльфийской традиции полных имён. — Есть ли на свете тот, кого ты полюбишь пылко и страстно?

Сердце Винтер сжимается от боли и горя.

Ариэль.

— Она умерла, — помедлив, признаётся она подруге. — Её убили гарднерийцы.

Исиллдир сочувственно кивает, а Винтер погружается в печальные воспоминания о тех, кого она потеряла в последние годы.

«Каэль, Ррис. Где вы, дорогие мои? Заперты в холодной тюрьме Альфсигра? Отошлют ли вас в подземелье?»

Эльфийки молча наблюдают за светлячками, вспыхивающими в темноте, когда солнце окрашивает горизонт золотом, а над городом загорается алая руна.

— Гарднерийцы не оставят нас в покое, — с мрачным предчувствием произносит воительница.

В её голосе звучит то же предупреждение, что и в совиных криках.

Винтер поднимает голову, рассматривая бесчисленные алые руны, сияющие в темноте на почти прозрачном куполе, которым закрыт город.

— Им не пройти сквозь рунический щит, — уверенно произносит Винтер.

— Значит, нас просто задушат, — парирует Исиллдир, хмуро оглядывая хребет. — Закроют торговлю. Перекроют дороги. Мы останемся в Каледонских горах, как в тюрьме. — Она пристально смотрит на Винтер. — Пока Фогель не найдёт способа проникнуть к нам.

Когда он победит заклинанием руны амазов.

Винтер вздрагивает, осознав, что готовит им будущее.

— Силы Фогеля растут, — неохотно признаёт Винтер. Страшные мысли накатывают, будто волна, которая всё сносит на пути. — Мои крылатые… друзья… приносят ужасающие сообщения. — Винтер отважно выдерживает взгляд воительницы. — Силы Фогеля почти равны силам природы.

Исиллдир многозначительно кивает.

— А скоро его силы захватят и наш разум.

Винтер в ужасе сжимается.

— Но… наш разум никогда никому полностью не подчинится.

— Что, если Фогель доберётся и до самых сокровенных уголков наших душ? — Исиллдир качает головой, и металлические серьги в её ушах поблёскивают в свете алых рун. — Винтер Эйрлин, я пришла к амазам пять лет назад и всегда была им верна. И никогда не подвергала сомнению их законы и правила. — На белом лбу эльфийки собираются морщины. — Но на этот раз боюсь, наша королева ошибается. Нам нужно отыскать чародея Ривьерэля Талонира и попросить его о помощи. Пусть он снимет с нас проклятие Залинора. Он мужчина, но какая разница?!

Деревья шуршат, и Винтер поднимает голову, провожая взглядом стайку воробьёв и скворцов, усеивающих стволы и ветви неподалёку. Птицы принесли новое сообщение. И оно звучит всё настойчивее.

Берегись. Берегись. Берегись.

Тьма идёт.

Тьма идёт.

Идёт. Идёт.

Тьма рядом.

Перед глазами Винтер мелькают страшные картины: тьма наползает на леса, поля, пустоши. Тьма повсюду. Она отравляет всё сущее, природу и стихии.

«Поторопись, Эллорен, — отчаянно призывает подругу Винтер. — Поторопись. Ты должна войти в силу, прежде чем Фогель тебя отыщет».

Эльфийка скользит взглядом по острым горным пикам на горизонте.

«Тьма идёт за тобой, Эллорен», — отправляет с птицами мысленное послание Винтер.

«Предупредите её», — настойчиво просит она, отметая протесты и страх перед Чёрной Ведьмой.

«Вы ошибаетесь. Она не такая, — убеждает птиц Винтер. — Вы ошибаетесь. Найдите Эллорен и предупредите её. Скажите, что тьма уже рядом».

Глава 2. Изгнанный

Ррисиндор Торим

Шестой месяц

Альфсигрот

Рриса Торима разрывает от боли. Опустив голову, он смотрит на кровавые полосы, испещрившие снежно-белые эльфийские одежды. В глазах темнеет от бесчисленных ударов. Яркие солнечные лучи слепят даже сквозь опущенные веки.

Альфсигрские военные в мерцающих серебряных доспехах безучастно смотрят на осуждённого, сжимая в руках белые рунические хлысты, готовые снова ударить по команде монарха Иолрата Талонира.

Ррис прерывисто втягивает воздух — такой свежий и сладкий после многих дней в темнице. Не одна неделя понадобилась королевскому суду, чтобы вынести окончательный приговор.

Изгнание.

Его бросят в подземные шахты.

В небе кружат белые эльфийские голуби, и от узоров, которые они выписывают в небе, у Рриса кружится голова.

При мысли о том, что птицы, возможно, донесут весть о его изгнании и приговоре его любимой Винтер Эйрлин, покажут его окровавленным и избитым рядом с Каэлем, у Рриса тоскливо сжимается сердце.

Любовь Рриса к Винтер так сильна, что её не стёрло даже ожерелье Залинор.

Проведя языком по окровавленным губам, Ррис поворачивается к Каэлю, брату Винтер, эльфу, с которым он связан клятвой верности.

Каэль, тяжело дыша, тоже стоит на четвереньках на белом мраморе, залитый кровью. На его лице то же мятежное выражение. Из уголка рта Каэля свисает кровавая слюна. Его мускулистое тело не поддаётся ударам мощных рунических хлыстов.

Королевский чародей выступает вперёд.