Дрозофилы

Шестой в этой пёстрой компании была черноволосая тётка средних лет. Имея довольно щуплое телосложение, странная тётка являлась обладательницей огромного бюста. Даже имея свою, совсем не маленькую грудь, Анна, реально обалдела от такого подарка, которым наградила природа незнакомую женщину. Тётка, внешне, совсем не походила на тех красавиц, что рискуя здоровьем, уродуют себя пластикой ради каких-то, собственных выгод. Строгий и какой-то злобный вид тётки делал её больше похожей на синий чулок, чем на секс-бомбу, с которой ассоциировался подобный размер.

Вся эта разношёрстная компания плохо вязалась между собой. Что общего могло быть у настолько разных людей? Какое стечение обстоятельств собрало их всех, в это время, в этом месте? Раздумывать дальше девушке не дали. Её мягко, но настойчиво усадили на диван.

– Давай, Анюта, выпьем за нашу встречу.

Любаня подняла стакан с золотистой жидкостью, предварительно плеснув из квадратной бутылки в другой бокал и вручив его Анне.

Поднося бокал к губам, девушка оглядела компанию. Бомжеватые мужики вели какую-то личную, сокровенную беседу, будто не имели к этому обществу никакого отношения. Любаня присосалась к своему стакану, быстро и шумно глотая его содержимое, словно это был не хороший виски, а дешевое вино. Карлик Эдик всё так же пыхтел, как паровоз. Здоровяк тупо сидел, делая вид, что он отдельно от всех, а здесь оказался случайно. И только в самый последний момент, делая глоток, Анна заметила в его глазах странное ожидание. А переведя взгляд на тетку, внутренне пожалела, что вообще пришла сюда. На лице тётки сияло злорадное торжество.

– Что… Вы…так…смотрите на…меня. Анна вдруг ощутила, что произносить слова трудно. Руки и ноги словно налились свинцом. Она так и застыла с бокалом в руке без возможности пошевелиться. Сознание её при этом было полностью в порядке. Слух и зрение тоже.

– Чё это с ней? – поинтересовалась Любаня у тётки, разглядывая застывшую, как статуя Анну.

– Тибия, это не касамши, боле. Твой, свой, миссия сделать уже. Теперь, вон туда, отсюда. И молчок. Деньги взять.

Тётка со странным акцентом сделала жест рукой. Здоровяк, поняв приказ, достал из-за пазухи пачку купюр и бросил на стол. Издав шлепок, пачка привлекла внимание и двух мужиков. Моментально перестав пить и жевать, они вожделенно уставились на деньги. Протянув руку, Любаня сграбастала пачку и выскочила из-за стола, собираясь видимо ретироваться отсюда. Но вдруг остановилась и, подождав, когда её подельники скроются за дверью кабинки, спросила:

– А, что с ней будет? Зачем вы её так?

Из глотки тётки вырвался рык. Она повернула голову к Любане. Торжество при этом исчезло с её лица, оставив на нем только злое выражение. Увидев это, у Любани все остальные вопросы застряли в глотке. И больше ничего не говоря, она вышла, оставив Анну на произвол судьбы.

Тем временем, в кабинке стали происходить странные события. Здоровяк, молча, вышел из-за стола и встал у дверей, на стрёме. Тётка почему-то решила устроить стриптиз. Расстегнув пуговицы, она вывалила свою огромную грудь буквально на стол, схватила руками коричневые, крупные соски и стала мять их руками. Через десяток секунд, не добившись какого-то важного для неё эффекта, она гаркнула на пыхтящего кальяном карлика:

– Томэ ми, каррабата!

Карлик, выплюнув мундштук, резво вскочил, запрыгнул на стол и, подбежав к тётке, уселся напротив неё. Всё происходящее перед глазами Анны напоминало жуткую, сюрреалистическую картину, написанную каким-то сумасшедшим. Коротыш ловко ухватил тёткины соски и продолжил вместо неё манипуляции с ними. Вскоре, его труды увенчались успехом. С лёгким шипением соски выдвинулись, словно ящички из миниатюрного комода. Вытащив их и бросив на стол, карлик, засучив рукава, засунул руки в образовавшиеся отверстия. Пошарив там он, тужась, вынул из груди два круглых предмета. Шикарный бюст тётки при этом сдулся и обвис, как уши спаниеля. Аккуратно положив предметы на стол, карлик ретировался на своё место, и вновь засунув в рот мундштук, запыхтел кальяном. Тётка, тем временем, занялась предметами, извлечёнными из её тела.

В дверь постучали. Замеревших статуй, в кабинке, на три стало больше.

– Откройте, это охрана! – раздалось из-за двери. В бывшей однокласснице Любке, всё же взыграла совесть и жалость к Анне.

– Каррабата! Застегнув обвисший бюст, тётка сделала несколько знаков здоровяку. Тот открыл замок. В кабинку вошли два представителя местной охраны, в форме.

– В чём, какое дело? Мы отдыхать, тут. Друзья все.

Оглядев внимательно стол, охрана обратила внимание на сидящую столбом, и до сих пор держащую в руке бокал, Анну. Она попыталась хоть как – то подать знак внимания. Но, тщетно.

– Представьте документы, пожалуйста.

– Какой основание? Мы отдыхать. Иностранцы. Мы жаловаться на вас, – тётка, похоже, выходила из себя. Ситуацию исправил карлик. Он выудил откуда-то пачку паспортов и сунул их в руки охранников. Те, просмотрев документы, видимо удовлетворились увиденным и извинившись ушли.