Друд, или Человек в черном

– Так оно и есть. Он говорил вроде, что собирается посетить Францию, а потом начать новую жизнь в… Южной Африке или даже Австралии. Но я не получил от него ни одного письма.

Я открыл было рот снова, но осознал, что мне больше нечего сказать. Когда я мысленно репетировал сей словесный поединок, я воображал сержанта Каффа, вынуждающего пойманного врасплох преступника признаться в убийстве.

Диккенс внимательно поглядывал на меня, явно забавляясь.

– Когда вы узнали все это от вашего поразительно осведомленного мистера Барнаби, или Бенедикта, или Бертранда, дорогой Уилки, вы решили, что я сделался опекуном молодого Диккенсона, втершись к нему в доверие, а потом убил бедного мальчика из-за денег?

– Что?! Я… конечно, я не… просто смеху подобно… как вы могли такое поду..?

– Я бы лично пришел именно к такому выводу на основании подобных косвенных улик, – весело сказал Диккенс. – Немолодой писатель, возможно испытывающий денежные затруднения, по воле случая спасает жизнь богатому сироте и вскоре осознает, что у мальчика нет друзей, нет родственников, нет близких знакомых – один только слабоумный старый стряпчий, часто забывающий даже, обедал он сегодня или нет. И тогда писатель устраивает так, чтобы доверчивый юноша назначил своим опекуном его, корыстолюбивого писателя с денежными неурядицами…

– У вас имеются финансовые проблемы, Чарльз?

Диккенс расхохотался так заразительно, что я едва не рассмеялся вместе с ним.

– Как бы, по-вашему, я убил Диккенсона, Уилки? И где? В Гэдсхилл-плейс? На глазах у многочисленных обитателей и гостей дома, снующих повсюду днем и ночью?

– В Рочестерском соборе, – мрачно пробурчал я.

Диккенс глянул вперед поверх зеленых деревьев.

– Ну вот, мы уже почти пришли. Хо-хо!.. Погодите-погодите… вы говорите, я бы убил Диккенсона в Рочестерском соборе. Ну да, конечно. Идеальное место для такого дела. Вы гений дедукции, друг мой!

– Вы любите показывать собор своим знакомым ночью, при лунном свете, – сказал я, не веря, что произношу эти слова вслух.

– Истинная правда, – рассмеялся Диккенс. – А мистер Дредлс и соборный священник, которого я в своем романе нареку Септимусом Криспарклом, дали мне ключи от башни, чтобы я мог водить туда гостей в любое время суток…

– И от крипты, – пробормотал я.

– Что? А, ну да! Превосходно. Те же ключи обеспечивают мне доступ и в крипту. Значит, остается только пригласить молодого Диккенсона на ночную прогулку, завести на соборную башню, чтобы полюбоваться видом Рочестера при луне, – как я водил вас вместе с дочерьми и зятем Лонгфелло в прошлом году, – и в подходящий момент, когда мальчик по моему настоянию перегнется через ограду, чтобы получше рассмотреть озаренное лунным светом море внизу… просто легонько подтолкнуть его.

– Давайте оставим этот разговор, Чарльз, – грубовато произнес я.

Подагрическая боль все сильнее пульсировала у меня за левым глазом, точно кровавый гейзер с перекрытой горловиной.

– Нет-нет, я в полном восторге! – вскричал Диккенс, размахивая перед собой тростью, словно тамбурмажор – жезлом. – Не нужно ни пистолета, ни молотка, ни лопаты, ни иного мерзкого орудия убийства, от которого потом придется избавляться – только сила земного притяжения. Короткий вопль в ночи. А потом… что потом? Предположим, бедняга напоролся на один из железных штырей, торчащих по верху ограды вокруг башни, или забрызгал своими куриными мозгами одно из древних надгробий… и что потом, сержант Кафф?

– Известковая яма, – сказал я.

Диккенс резко остановился и схватился за лоб свободной рукой. Глаза у него расширились, лицо расплылось в блаженной улыбке.

– Известковая яма! – воскликнул он; всадник, рысцой проезжавший по дороге на гнедой кобыле, посмотрел в нашу сторону. – Ну конечно! Как же я мог забыть про известковую яму? А потом… вероятно, через несколько дней… подземные склепы?

Я потряс головой, отвел взгляд и до крови закусил губу. Мы двинулись дальше.

– Разумеется, – сказал Диккенс, рассеянно рубанув тростью по кусту, – тогда мне понадобится помощь старого Дредлса – чтобы разобрать и снова сложить стену гробницы. Именно так и раскрываются убийства, Уилки: решение привлечь к делу сообщника зачастую оказывается первым шагом к виселице.

– Совсем не обязательно, – возразил я бесцветным голосом. – Вы примените к бедному Дредлсу свой магнетический дар. Он не запомнит, что пособлял вам избавиться от трупа… скелета… часов, очков и прочих металлических предметов.

– Месмеризм! – вскричал Диккенс. – Превосходно! А лауданум мы здесь задействуем?

– Думаю, в этом нет надобности, Чарльз. Одного гипнотического внушения вполне достаточно, чтобы заручиться содействием пособника, ведать не ведающего о своем соучастии в преступлении.