Другая дочь

Полиция обнаружила электронный изменитель голоса, который Джейми использовал для своих анонимных звонков. А еще нашли страусиные перья, странную картину с женщиной и двумя отвратительными чудовищами, что никто не смог объяснить. Последние подарки, догадался Брайан. Страусиные перья для Патриции, которая прятала голову в песок, когда речь заходила о деятельности мужа. Картина же для Энн Маргарет – намек на то, что она кувыркалась с одним монстром и породила второго.

По словам Энн Маргарет, Джейми было известно о преступлениях каждого. Яблоко на кровати Уильяма символизировало, что яблоко от яблони недалеко падает. Джейми видел, как Брайан наткнулся на портфель с деньгами для выкупа, и ждал, затаив дыхание, что тот объявит о находке. Увы, не дождался. Чем и объясняется присланный Брайану язык.

Кроме того, Джейми умел обходить различные системы безопасности, поэтому легко вынюхивал мельчайшие подробности жизни каждого человека, чтобы личные подарки безошибочно попадали в цель.

К тому же Джейми О'Доннелл имел серьезный мотив, чтобы поторопиться со своей игрой. Согласно заключению техасского судебно-медицинского эксперта, отец Мелани хранил свой последний секрет – он умирал от рака желудка, жить ему осталось менее полугода.

Судя по всему, он решил использовать последние месяцы жизни, чтобы раскрыть правду. Так считало ФБР.

Энн Маргарет придерживалась несколько иной версии.

– Ведь тебе, Мелани, предстояла встреча с приемной семьей, словно ты никогда их не видела. Как и предсказывал Джейми, ты моментально «узнала» мать. То же самое с Брайаном. Ты даже вполне доброжелательно приняла Харпера и всегда очень его защищала. Потом родители познакомили тебя с Джейми. Помнишь, как ты отреагировала, Мелани? Это же был твой настоящий отец. Человек, который специально увез тебя из страны, чтобы успокоить Харпера и уберечь тебя. Человек, который посвятил несколько лет твоему воспитанию, а затем из любви к Патриции снова отдал Стоуксам. А ты взглянула на него и отпрянула. Испугалась. Думаю, он всегда помнил тот момент, милая. Поэтому Джейми ни за что бы не остановился, видя, как ты обожаешь Харпера, в то время как настоящий отец внушает тебе страх. Некоторые вещи для мужчины куда сильнее рака. Одна из них – любовь.

– Когда я был ребенком, – читал Новый Завет священник, – то, бывало, разговаривал, как ребенок, рассуждал, как ребенок. Теперь же, когда я стал мужчиной, то оставил детство. Сейчас мы видим все как бы сквозь тусклое стекло, тогда же увидим все лицом к лицу. Сейчас мое знание несовершенно, тогда же мое знание будет полным, подобно тому, как знает меня Господь. Пока же остаются эти три: вера, надежда, любовь, но самая великая из них – любовь.

Это был сигнал для Мелани. Она встала и взяла урну. Удивительно тяжелую, солидную и одновременно ничтожную по сравнению с тем, кем Джейми был на земле. По кивку священника сняла крышку.

«Почему мы никогда не встречались с глазу на глаз, Джейми? Так многое хочется у тебя спросить. Так многое хочется понять… Твою безумную любовь и неустанную заботу… твою неодолимую ненависть. Знаю, ты меня любил и сделал то, что считал лучшим. Пожертвовал собой ради меня, ради моей матери, и поэтому я люблю тебя, Джейми О'Доннелл, и все тебе прощаю. Покойся с миром, да благословит тебя Господь».

Мелани опрокинула урну. Пепел поплыл в сыром туманном воздухе, кружась и исчезая в морских волнах.

Патриция и Энн Маргарет первыми пошли обратно к дороге. За ними двинулись Брайан и Нейт, о чем-то тихо переговариваясь голова к голове. Мелани плелась позади, стараясь не чувствовать себя одинокой, но ничего не получалось.

Все вместе дошли до стоянки, где оставили три своих автомобиля. Мелани увидела, что рядом припаркована четвертая машина. И, словно читая ее мысли, мужчина в темном костюме, прислонившийся к пассажирской дверце, поднял голову и посмотрел прямо на нее.

Мелани рванула к нему, не обращая внимания на окружающих.

– Дэвид!

В последний момент затормозила, вдруг почувствовав смущение и неуверенность. Риггс в темно-синем костюме выглядел очень официально. Но потом его лицо смягчилось, глаза загорелись, и у Мелани ослаб узел в груди.

– Привет, – сказал он.

– И тебе привет.

– Прекрасная церемония.

– Ты слышал?

– Да, но не хотел прерывать.

– Мог бы и прервать, – тут же выпалила она. – Я бы не возражала.

Дэвид ласково улыбнулся и провел пальцем по ее щеке. Мелани закрыла глаза, упиваясь его прикосновениями, а когда снова открыла, увидела, что кончик его пальца мокрый. Риггс смахнул ее слезы.

– Все еще расследуешь дело моего отца? Скажи прямо – ты здесь только по служебным обязанностям? Ты меня просто убиваешь…

– Расследование закончено.

– Правда?

– Абсолютная. Сегодня утром передал генеральному прокурору окончательный отчет. Я свободный человек, Мелани Стоукс. Вот и решил немедленно тебя разыскать.

– Ах, Дэвид… – прошептала она, не находя слов. – Ах, Дэвид…– попробовала еще раз.

Плюнула на красноречие и бросилась к нему на грудь. Он стиснул ее в объятиях.

– Я скучал по тебе.

– Я тоже.

– Очень переживал за тебя.

– Знаю, знаю.