Другая жизнь

    - О, Богиня, Габи, так ты – девственница? – Энжел пребывала в некотором смятении. Сама она уже забыла, как давно рассталась со своим достоинством, которое не считалось на Гиганте таковым, а просто обозначало различие между детством и взрослой жизнью. Немного пораскинув мозгами, принцесса продолжила: – Ничего страшного! Поверь, эти парни как раз то, что для этого нужно. Если бы они были никудышными любовниками, их бы здесь не держали. Так что, дерзнёшь прямо сегодня?

   Энжел казалось, что она приобщает девушку к чему-то само собой разумеющемуся, но прекрасному, без чего просто нельзя уже обходиться в семнадцать лет виконтессы. Она не принимала в расчёт, что той не оставаться жить на Гиганте, а возвращаться к себе на родину, где всё по-другому, а как – Энжел не знала. Она никогда слишком глубоко не интересовалась обычаями и порядками чужих держав, поэтому очень редко, но могла шокировать, ведя себя свободно и привычно для неё самой. А потом не могла взять в толк, почему в некоторые места её не приглашают?

   Габриэль же терзали соблазны. Вдали от Беллоны, Марии и нового здравого смысла их компании – Аделины, давление Энжел и образа жизни местных жителей становилось всё тяжелее и напористее. Сам воздух пах искушениями, каждая песчинка, травинка и былинка так и нашёптывали «соглашайся!». И Габи была недалека от этого. А эти молодые люди внизу, словно инкубы, которые только и ждут, когда она спустится к ним и начнёт прелюбодействовать. Почему бы и нет? Но, впервые в жизни, девушка решила хорошенько взвесить все «за» и все «против». Она тянула со своим окончательным постановлением. «Если я откажусь сейчас, то много ли выиграю? Вернусь на Феир, поезжу ещё по свету с Беллоной. Нигде, возможно, больше не представится такой возможности, нигде я не встречу более широкий выбор симпатичных парней, а если и встречу, где гарантия, что я им тоже понравлюсь, и они согласятся на то, на что согласятся эти стражи по одному только слову Энжел? Потом наступит возраст, когда мне нужно будет выходить замуж. Кто сказал, что родители найдут мне мужа, который меня устроит? Они, конечно, дадут мне самой волю, если мне не понравится их кандидат, а мне нужен Сториан, и никто другой! Но он, судя по всему, не настроен на мне жениться, ни пока, ни позже. Энжел и его друзья говорили, что он дал себе клятву никогда не жениться. Его сердце черствее и твёрже булыжника. Тогда что же я теряю? По идее, ничего. Но если посмотреть с другой стороны. Я помню, как Беллона страдала, перепутав Дерека с принцем Голубого квазара. Не буду ли я так же безутешна, что первым стал не Сториан? К тому же, я думаю, у меня есть эта счастливая возможность – сделать Сториана первым, он ведь не отказывался, напротив, настаивал. Значит, всё может произойти при первой же нашей встрече. Но здесь, сейчас, какое неведомое доселе блаженство ждёт меня?»

    Габриэль решилась заговорить. Она сделала выбор и всё для себя твёрдо решила.

  - Извини, Энжел, но – нет, я не могу этого себе позволить. Я подчинённая Беллоны, а если бы она узнала о том, чем я собираюсь тут заниматься, то прогнала бы меня прочь от двора. Вернее, она бы ничего такого не сделала, мы ведь подруги, но если бы узнали её родители, то фрейлинского места я была бы лишена, дабы не очернить репутацию принцессы. Пойми, это зависит не от меня, я живу не в вашем райском мире, а в жестоком мире условностей, где главными являются мужчины…

    Уголки губ наследницы Гиганта опустились вниз. Она предлагала такой дар! Сколько приезжавших гостий желало хоть как-то расшевелить этих красавцев, но они всегда оставались верны королеве, её дочери и их приказам. Энжел чуть не впала в ярость, но потом ощутила тот же прилив жалости и сестринской любви к Габи, что и к Белл, когда они немного повздорили. Бедные девушки, они действительно совершенно иначе и неправильно воспитаны! Какой ужас жить, подчиняясь мужчинам и их законам.

   - Ничего страшного, Габи, бедная моя подружка. Я всё понимаю. В таком случае, Эрила проводит тебя обратно, до дворца, а я с Зирой всё же воспользуемся моментом…

     Виконтесса поднялась из сидячего положения, в котором находилась всё это время и последовала за амазонкой по тропе, которая их сюда и привела. Она безмолвно запрыгнула на коня, всё ещё раздумывая – не пожалеет ли о том, что отказалась от вкушения плотской любви? Видимо, лицо её во всех красках выражало всю раздвоенность, печаль и надежду, раз телохранительница решилась заговорить с ней, чтобы вывести из этого состояния глубокого размышления.

   - Габи, ты не расстраивайся. Ты ведь не последний раз на Гиганте. Если у вас там, на Феире всё так, как я слышала, то дождись того момента, когда станешь чьей-нибудь супругой, а потом приезжай сюда снова. Вот тогда мы устроим тебе настоящий приём, и, я уверена, Энжел предоставит тебе хоть все пять сотен своих любовников!