Другая жизнь

     - Сержио совсем другое дело, он отдельный редкий индивид. Господи, да о чём я вообще говорю! Эта тема закрыта, и точка! – Робин направился к двери, но потом резко затормозил и вернулся. – Боже, я настоящий кретин. Тогда, на ту охоту, которую я устроил, ты ведь ради него ехала, не так ли?

     Принцесса смиренно опустила голову в знак согласия.

     - Какой кошмар! Я способствовал этой интрижке…как наивный тупица, поверил в твои лживые оправдания, повёлся на враньё младшей сестры! – Беллона всё сильнее вжималась в плечи. – Ну всё, теперь я точно не участвую в твоих замыслах. Моя бы воля, я бы и Габи с Марией от тебя убрал подальше!

     - Нет, только ни это!

     - Ладно-ладно, я не садист. – Принц снова пошёл к выходу, но уже в дверном проёме опять остановился. – Да, кстати, вечером официальный приём у Улианы Первой, ты должна там быть.

     - Но я отвратительно себя чувствую! – пожаловалась девушка.

     - Ты просто ни разу не присутствовала с похмелья на заседании министров! – засмеялся Робин. – Вот уж отвратительнее чего быть не может. Всё, шутки в сторону. В восемь я зайду за тобой, ты должна быть готова.

     - Ну, неужели так обязательно туда идти?

     - Да, старушка хочет представить свою праправнучку высшему свету, пока ещё сама жива и в силах это сделать. И даже не думай, там не будет твоего милого рыцаря. Забудь его, тебе же будет лучше. А побыть на балу с температурой и насморком – что можно придумать лучше для того, чтобы ты осознала всю серьёзность своего положения и ощутила все обязательства, которые налагает на тебя придворная жизнь?

     Принц ушёл, оставив сестру в разнообразных думах, но они не смогли завладеть ею надолго. Беллона вспомнила самые романтические моменты прошедшей ночи – невероятной, волшебной, сказочной ночи – и стала набираться сил к вечеру, черпая их из счастья, которое охватывало её всякий раз, стоило ей повторить самой себе, что Дерек её любит. И что за наваждение нашло на неё, когда ей показалось, что призрак Стеллы появился рядом? С чего она взяла, что граф любит эту давно пропавшую и уже истлевшую женщину?

     Не успела Беллона расслабиться, как в комнату вернулись Габи и Дора, в сопровождении маркиза о’Лермона. Робин велел ему присмотреть за сестрой, чтобы даже если она пошла гулять (что вряд ли, учитывая её состояние), то ни с кем не общалась, кроме своих фрейлин. Девушка и не собиралась ничего такого делать. Во-первых, потому что она, действительно, неважно себя чувствовала, во-вторых, потому что ей не хотелось совершать никаких глупостей, впрочем, она пока и не знала, что ещё такого можно предпринять и нужно ли, а в-третьих, ей не хотелось ставить в неловкое положение Сержио, который уже двое суток ходил, как в воду опущенный. Габи, то и дело, подтрунивала над его сумрачным видом, а принцесса одёргивала её, потому что знала, что виной ему она сама. Вскоре вернулись и сёстры Итали, но, несмотря на то, что все девушки были в сборе, и всем не терпелось обсудить события ночи, спросить у своей госпожи что-нибудь о том, что же произошло, в конце концов, никто не решался заговорить из-за присутствия молодого человека. Маркиз вышел из покоев, только когда настала пора переодеваться к приёму, но тогда уже было не до сплетен и бесед, все собирались тщательно, почти в тишине. К тому же, разговоры о личной жизни монарших персон не предназначались и для ушей прислуги. Как бы той не было любопытно, что же пробудило всех накануне ото сна, ей не суждено и не позволено было узнавать ответ.

     Беллону затянули в тугой корсет, чтобы спина держалась ровно, так как собственных сил на это у девушки уже не было. Волосы забрали в высокую причёску, чтобы играющие на свету пряди не делали заметнее бледность лица и не оттеняли яркого румянца. Платье было серебристо-голубого цвета, с синими цветами, вышитыми на пышной верхней юбке и украшенными сапфирами. Принцесса дождалась брата, который задержался на десять минут, и отправилась с ним в главную залу, где уже начинался приём. Не сговариваясь, молодой человек и девушка, как нарочно, оделись в одинаковых тонах. На Робине был камзол, тоже серебристо-голубой, конечно, без цветов, но не менее красочный и роскошный, чем наряд у Беллоны. Первой их реакцией при виде друг друга была улыбка, но потом, когда они вспомнили утренний разговор, оба сделали взаимно обиженные, но вежливые лица.